Вазиф Мейланов - Анализ чеченского кризиса

Та же страшная ошибка русских народолюбцев, гуманистов, демократов и социал-демократов, то же преступное оправдание морали террористов (эсеров и большевиков), та же капитуляция перед аргументацией силой («критикой оружием»), церетели – перед лениными, то же заискивание и испуг перед кучкой людей с моралью преступников, готовых на все ради захвата власти (в такой же момент ослабления государства войной и переменой строя), так же оправдывающих свои действия «интересами и волей широчайших масс» (не эту ли «волю и интересы», по мысли «демократического» российского телевидения, должны символизировать оскаленные и немо орущие в стекла телекамер лица женщин с чеченских митингов), та же потерянность интеллигенции перед толпой, чей бессмысленный и безрассудный бунт просвещенная часть общества обязана останавливать своей моральной твердостью и новыми пониманиями.

Запад потому стал Западом, что высшие классы его обществ умели в эпохи революций противостоять разрушительным интересам толпы, низов общества.

Карл Маркс очень сетовал на это «ренегатство» и «непоследовательность» высших классов во всех буржуазных революциях 19-го века. А почему, собственно, «ренегатство»? Образованные классы что ли когда-то обещали во всем следовать «воле широчайших низов»? Никак не хотели верхи нормальных обществ последовательно разрушать свои общества, и потому эти общества живут сегодня лучше России, проведшей самую последовательную из революций 20-го века.

Ковалевская аргументация народом: «правы они или неправы, но они (то бишь, чеченский народ) это (отделение от России) выбрали, а раз выбрали, то все: «народ – последняя инстанция», «глас народа – глас Божий», «с народом воевать нельзя».

Ну, во-первых, глас народа почти всегда не глас Божий, во-вторых, с народом воевать приходится: например, с немецким народом, превращенным на время нацистами в гитлеровцев, в-третьих, на чем основано утверждение, что чеченский народ выбрал диктатуру Дудаева-Яндарбиева-Масхадова-Басаева (или кого другого), неизбежную при условии отделения Чечни от России?

Выбрал – значит, свободно выбрал. А была в Чечне свобода слова и свобода выбора при Дудаеве? Хоть какие-то из прав человека соблюдались в Чечне в течение всех лет, начиная с 1991 года? Могла, может ли быть свобода волеизъявления в обществе, в котором одна политическая партия вооружена, а все остальные безоружны?

Взявшись за оружие и взяв в свои руки все средства массовой информации, дудаевцы исключили возможность свободного волеизъявления народа.

Другая причина – в содержании чеченской национальной идеи (подкрепляемой, конечно, как у коммунистов, автоматами): национальная идея призвана объединить нацию, по ней хорош только тот чеченец (или только тот грузин времен Гамсахурдиа), который поддерживает национальную идею, идею национального государства, идею правовых преимуществ титульной нации (чеченцы) в национальном государстве, идею сплочения всей нации вокруг национального лидера.

Сегодня, после крушения великих тоталитарных империй, настали времена национальных мини-тоталириатов (абхазского, чеченского, боснийского, хорватского…). В них нет и не может быть свободы. В них нет и не может быть (по внутренней логике их) обеспеченности прав человека, потому что национальные государства не ставят и не могут ставить (тогда они не будут национальными государствами) целью свободу человека и обеспечение прав человека. Они могут ставить целью только обеспеченность прав чеченца, абхаза, грузина, армянина, эстонца, латыша, украинца. Они, эти государства, для того и создавались, чтобы обеспечивать в первую очередь (и только) права титульных наций.

На деле же эти национал-тоталириаты не могут, не должны ставить целью соблюдение прав человека уже даже всех грузин, всех чеченцев, всех эстонцев и т д., а только настоящих чеченцев, настоящих эстонцев, настоящих украинцев, настоящих грузин (а не таких национал-предателей как Мамардашвили, Завгаев, Хаджиев, Автурханов) – настоящих, т е. беспрекословно повинующихся национальному лидеру.

Всех остальных, хотя бы на миг усомнившихся в божественной природе национального лидера, лишают всех прав, положенных националистами титульной нации, в том числе и такого интересного как «ступать ногой на священную чеченскую землю».

Своим убежденным политическим противникам (С.Хаджиеву, Д. Завгаеву, У. Автурханову) националисты уже сегодня открыто грозят «очень жестокими приговорами». (1 «Аргументы и факты», 1996, N 40, стр.3).

Сегодня свобода выборов в Чечне невозможна.

Агитация возможна только за тех, за кем стоят вооруженные формирования, т е. за лидеров дудаевцев, т е. за представителей партии, уже стоящей у власти.

Это не выборы.

К власти в Чечне пришел военный режим. Господствующей, государственной идеологией Чечни стала идеология войны, мораль войны, восхваление войны как образа жизни. Яндарбиев простодушно рассказывает в интервью «Аргументам и фактам», что 6-8-летние дети нынешних руководителей Чечни соревнуются в знании автомата Калашникова и бойцовских качествах.

Так новые власти Чечни воспитывают и собираются и дальше воспитывать новые поколения: с 6 лет собирать и разбирать автомат Калашникова, с пеленок готовиться к войне и только к войне. Воспитание, образование, пирамидальные структуры государства и общества – все имеет целью войну, все военно-организовано.

Чечня вполне может выродиться в реликтовый этнос, поставляющий во все регионы мира наемников, солдат из племени, которое специализируется на войне (гитлеровская машина воспитания тоже изготавливала из немцев только солдат).

В Чечне царит культ не жизни, а смерти: о мертвых заботятся, мертвых оберегают больше, чем живых. Культ смерти, презрения к жизни, царящий в Чечне, для меня еще одно подтверждение моей мысли о глубокой аналогии северокавказской философии мужчинизма испанолатиноамериканской философии мачо – кличем легионеров Франко было: «Да здравствует смерть!»

Нынешний военный режим и нынешнее военное руководство Чечни могут удержаться у власти только сохраняя военный режим, то есть, сохраняя известную сталинско-большевистскую структуру жизни: единство, сплоченность, все, кто против нынешних вождей – враги народа, их надо и мы их будем уничтожать, выборы будут (это надо для западных болванов), но с едиными кандидатами от нерушимого блока партийцев (дудаевцев) и беспартийных, никакой оппозиции (не для того мы кровь проливали, чтоб болтунам позволять сбивать народ с толку). Свободы слова и политической деятельности в Чечне нет и быть не может при нынешних правителях: это военный режим, свобода слова – смерть для него.