Николай Яковлев - ЦРУ против СССР

Шпионы и волки старались всячески перехитрить друг друга. «Соперничество между разными службами в этой области приобрело смехотворный характер. Как-то армейский офицер доверительно сказал агенту ЦРУ о том, что военные «проводят полевые исследования ЛСД в Европе в рамках программы «Третий шанс». ЦРУ немедленно взялось негласно выяснять как характер, так и размах программы» [460]. Неизвестно, что именно разведали конкуренты, во всяком случае, военные инстанции преисполнились великой гордости за свои достижения. Программа «Третий шанс» о процедурах допросов с применением ЛСД входила в большую операцию контрразведки, зашифрованную «ЕА 1729». Она была проведена в отношении иностранцев и американских военнослужащих, находившихся на подозрении компетентных органов армии США.

Контрразведчик, описавший допрос американского солдата в рамках операции «ЕА 1729», захлебывался от радости – введение ЛСД расширило возможности исследователей: «Средства нажима включали навязывание молчания до или после введения ЕА 1729, усиленного обычного допроса до допроса с применением ЕА 1729, лишение пищи, воды, сна или принуждения к рвоте, продолжительного содержания в одиночке до применения ЕА 1729, переходы от грубости к вежливости, оскорбления, причинения физических страданий, резких угроз лишить допрашиваемого жизни или рассудка».

Вот запись поведения подследственного во время другого допроса в американской контрразведке в рамках программы «Дерби Хэт», также входившей в операцию «ЕА 1729»:

«В 10.35 утра ему дана большая доза ЛСД.

11.20 – выступил пот, пульс нитевидный. Положен на спину. Стоны, потеря сознания.

11.48 – появляется реакция на болевые раздражения.

11.55 – переведен в сидячее положение.

12.00 – вновь потерял сознание и положен на спину.

12.12 – оказался в состоянии сидеть с посторонней помощью.

12.20 – подведен к столу следователя.

12.30 – начал стонать, хочет умереть и игнорирует вопросы. Редко произносит «не знаю».

12.50 – частыми движениями век пытается сфокусировать глаза. Часто откидывает голову назад с закрытыми глазами.

13.30 – начинает лучше понимать происходящее. Его заставляют походить пять минут, вновь впадает в шоковое состояние (пот, нитевидный пульс, бледность).

В последующие три часа состояние то же. Повторные попытки допроса результатов не дают. Через шесть часов после введения препарата начинает отвечать на вопросы. Допрос продолжался 17 с половиной часов после введения препарата» [461].

Такими методами внедряются достижения интеллектуальных бандитов (как иначе назвать этих людей в белых халатах?) в практику. Сердечный союз «науки» и контрразведки! От теории в засекреченных лабораториях к практике – в застенки контрразведки, результаты сделанных здесь наблюдений снова в научно-исследовательские центры ради получения еще более высоких показателей эффективности. И снова к практике! Раскручивается адская спираль, бросается в дело все, чтобы лишить человека разума, превратить в послушного робота. Некий информированный высокопоставленный американский офицер просветил читательскую аудиторию «Нью-Йорк таймс»: «Рассматривайте эти эксперименты как боевую операцию. В бою несут потери, но не останавливаются.

Жмут и жмут, и вот пункт взят. Точно так же с этими экспериментами. Они очень важны для национальной безопасности, и мы жали вовсю. К сожалению, иные подопытные погибали. Но нам нужно было знать, как эти препараты действуют на людей и как их использовать» [462].

С какой бы точки зрения ни подходить к описанным программам разработки и применения средств, изменяющих поведение, вся деятельность ЦРУ и военного ведомства США в этом, как и во многих иных отношениях, преступна. Попираются не только американские законы, но и международные нормы, установленные после второй мировой войны во время процессов в Нюрнберге над главными и другими немецкими военными преступниками. Именно за такие эксперименты отправились на виселицу немецкие врачи, которые, впрочем, твердили, что опыты над заключенными и душевнобольными расширяют-де горизонты науки. В Нюрнберге за судейским столом американские судьи рассматривали эти доводы не больше как попытку подсудимых уйти от ответственности за свои злодеяния. Все это зафиксировано в приговорах и скреплено подписями судей.

Столкнувшись при расследовании деятельности ЦРУ с аналогичными преступлениями в собственной стране, американские законодатели, однако, в целом взглянули на них сквозь пальцы. Комиссия Черча ограничилась тем, что записала в своем докладе: «Программа тайного введения ЛСД не подозревавшим об этом добровольцам продемонстрировала, что руководство ЦРУ не проявило достаточного внимания к правам человека и не дало четких указаний своим сотрудникам. Хотя было известно, что опыты опасны, в течение еще 10 лет после смерти д-ра Олсона жизни подопытных людей ставились в опасность, а их права игнорировались. Несмотря на очевидное нарушение законов Соединенных Штатов, опыты продолжались. Программа «МК ультра» поднимает также другие проблемы. Неясно, могут ли люди, содержащиеся в тюрьмах, психиатрических, наркологических больницах и наводящиеся в больницах общего типа, давать «обдуманное согласие» на участие в таких экспериментах. Сомнительно также, чтобы в данном учреждении оставались в неведении о том, кто является конечным руководителем проводимой в нем программы» [463].

Несмотря на обтекаемые формулировки, смысл сказанного ясен. Были установлены не злоупотребления, а преступления. Фиксирование их в официальных документах в обычной практике – решающий шаг на пути передачи материалов в прокуратуру. Как известно, этого не случилось. Преступников не только не привлекли к ответственности, но дали им возможность продолжать свою деятельность, конечно, с еще большим соблюдением тайны, Если так, то какие цели преследовало оглашение изложенных фактов в ходе расследования? Чтобы показать бессилие конгресса? Едва ли. Суть дела прояснится, если припомнить, что ничто не предавалось гласности в ходе сенатского расследования без предварительной цензуры ЦРУ и других заинтересованных спецслужб.

Функциональная роль различных разоблачений американских спецслужб в этом отношении сомнений не вызывает. Устрашающее детальное описание ведомств политического сыска во весь их исполинский рост рассчитано на элементарное запугивание.

Методы борьбы правящей в США олигархии с инакомыслящими разнообразны и изощренны. Они оттачивались и совершенствовались многие десятилетия. Честные люди Америки давно раскрыли и описали механизм репрессий против тех, кто подпадает в США под категорию политических противников режима. Вернемся к «Железной Пяте» Джека Лондона. Писатель с большой художественной силой изобразил то, как могут в США буквально стереть в порошок несогласного, пусть даже он человек известный.