Николай Яковлев - ЦРУ против СССР

Напомним: отец вымышленной героини, от лица которой написан этот фантастический роман, – почтенный университетский профессор, глубоко веривший в американскую «демократию». Однако стоило ему испытать ее в действии, выразить на основе научных изысканий сочувствие к униженным и оскорбленным, как он попал на прицел властей. Преследование профессора тщательно градуировалось, на лестнице эскалации травли ему давались передышки с тем, чтобы он одумался. Для начала ему предлагается оставить работу в университете и получить двухгодичный отпуск с сохранением содержания для научных исследований. «Так ведь это же взятка!» – воскликнул профессор и отказался.

Последовало увольнение из университета, конечно, не грубое: очень вежливо предложили подать в отставку. О подлинных причинах ухода из университета крупного ученого умалчивалось, напротив, «газеты расшаркивались перед ним, поздравляя с тем, что он решил отказаться от черной лекторской работы и целиком посвятить себя научным изысканиям». Правдолюбец торжествовал: словом печатным он будет жечь сердца людей, изобличая неправедный строй, существующий в США. Выпустил книгу, что «не прошло в стране незамеченным. В капиталистической прессе она была вежливо обругана; критики с убийственной учтивостью заявляли, что такому большому ученому не следовало бы жертвовать своей работой и забираться в дебри социологии, где он сразу же и заплутался». А затем как отрезало – о книге перестали вообще писать.

Профессор, веривший в свободу печати, собрал репортеров и рассказал о своих мытарствах. Результат: «Ни одна газета ни словом не упомянула о его книге; зато сам он был… изображен каким-то извергом; слова его безбожно перевирались или произвольно выхватывались из контекста; умеренные и сдержанные выражения были представлены анархистскими выкриками… Пространные и злобные газетные статьи изобличали отца в анархизме, попутно намекая, что он выжил из ума».

Вскоре последовал арест за нарушение общественного порядка, а «газеты утверждали, что престарелый профессор не выдержал умственного напряжения и сошел с ума и что самое целесообразное – отвести ему палату в соответствующем казенном заведении. И это было не пустой угрозой» [464]– в сумасшедший дом инакомыслящих заключали очень просто. Последовало полное разорение, были отняты имущество, дом и т. д. Так выглядела расправа с диссидентом в США в фантастическом романе, написанном в начале XX столетия. Напомним, в те времена еще не было ни ФБР, ни ЦРУ.

Художественный вымысел писателя бледнеет перед современной американской действительностью. В конце шестидесятых годов окружной прокурор в Нью-Орлеане Д. Гаррисон усомнился в выводе комиссии Уоррена о том, что президент Кеннеди был убит одним человеком. В рамках своих законных прерогатив Гаррисон начал расследование обстоятельств убийства президента. Хотя в США не воцарилась описанная Дж. Лондоном Железная пята, Гаррисон в официальном качестве прокурора оказался объектом преследований куда похлестче, чем инакомыслящий профессор в указанной книге. Он подвергся травле в печати, внезапно обнаружившей, что прокурор-де душевно больной человек, страдающий «комплексом Наполеона». Коль скоро Гаррисон не остановился, в дело были введены карательные органы, спокойно и деловито расправившиеся с инакомыслящим. В мае 1977 года японский журналист Н. Очиаи с понятным трудом вырвал у Гаррисона согласие на интервью. Сказанное бывшим прокурором в высшей степени поучительно для понимания методов расправы с инакомыслящими в современных Соединенных Штатах. Итак:

« Вопрос. Когда вы впервые почувствовали отрицательное отношение правительства к начатому вами расследованию?

Ответ . 1 марта 1967 года мы арестовали Клея Шоу. Я надеялся на активное содействие со стороны властей и все-таки был поражен, когда правительство с самого начала выступило в поддержку обвиняемого. Министр юстиции Рамсей Кларк утверждал, что Шоу уже прошел проверку в ФБР и его невиновность доказана. Президент Джонсон заявил, что не видит необходимости возобновлять расследование, проведенное комиссией Уоррена.

Вопрос . Известно, что вам подсылали лжесвидетелей. Какие еще конкретные препятствия чинили правительственные органы?

Ответ . Прежде всего Рамсей Кларк заявил, что привлечет меня к суду. На каком основании, неизвестно до сих пор. Крупнейшие еженедельные журналы, контролируемые ЦРУ, старались убедить читателей в том, что я связан с мафией.

Вопрос . Оказывали ли на вас какое-либо давление деловые круги?

Ответ . Да, меня пытались запугать и уговаривали прекратить процесс. Знакомый нефтепромышленник из Техаса позвонил мне и сказал, что в интересах моего будущего следует остановить расследование. Потом меня посетил один тип, назвавшийся «предпринимателем с Запада», и спросил, не интересует ли меня пост федерального судьи. Это было явное предложение сделки.

Вопрос . На выборах окружного прокурора в 1973 году вас забаллотировали. Крупнейшие газеты в один голос утверждали, будто избиратели выразили недовольство тем, что вы занимались исключительно расследованием обстоятельств убийства Кеннеди и не уделяли внимания другим делам. Как вы относитесь к таким утверждениям?

Ответ . Это совершеннейшая ложь. На выборах 1970 года я одержал убедительную победу над соперниками, а ведь это было время, когда судебный процесс над Клеем Шоу закончился моим поражением. В ходе предвыборной кампании я, в частности, обещал довести до конца расследование обстоятельств убийства президента, и большинство избирателей проголосовало за меня. Но в июле 1971 года министерство юстиции возбудило против меня уголовное дело. Чиновники федеральной службы безопасности и агенты ФБР ранним утром ворвались в мою квартиру и на глазах у жены и детей надели на меня наручники. Это было кошмаром. Мне предъявили совершенно беспочвенное обвинение в том, что я получил взятки от владельцев заведений игральных автоматов. Я вынужден был ежедневно ходить в суд и выступать в свою защиту. Конечно, я доказал свою невиновность, и суд меня оправдал. Но тогда мне не хватало времени исполнять как следует обязанности окружного прокурора. На следующий год против меня возобновили новое дело – на этот раз меня обвинили в сокрытии от налоговой инспекции взяток, полученных от владельцев заведений игральных автоматов. И после того, как суд снял с меня обвинение во взяточничестве! Меня и на этот раз оправдали, но мой престиж был серьезно подорван. К тому же во время очередных выборов в 1973 году я лишился финансовой поддержки: многие мои сторонники, боясь вызвать недовольство правительства, отказались вносить деньги в мой избирательный фонд…