Игорь Бунич - Лабиринты безумия

Но разворачивая свои армии на Восток, необходимо было считаться с тем фактом, что почти вся военная верхушка вермахта – до командиров дивизий включительно – заражена так называемым «духом Рапалло». В расшифровке это означало, что большая часть руководящего немецкого офицерского корпуса, в первую очередь танкисты, летчики и подводники прошли подготовку и обучение в Советском Союзе. История эта была давняя и началась в пасхальное воскресенье 17 апреля 1922 года, когда в тихом итальянском курортном городке Рапалло был подписан договор, восстанавливающий дипломатические отношения между Германией и Советской Республикой.

Германия лежала униженная и поверженная после проигрыша Первой мировой войны. Россия, опустошенная мировой и гражданской войнами, зажатая железными тисками тоталитарного коммунистического режима находилась в изоляции от всего мира, выставившего против нее нечто вроде «санитарного кордона». Договор в Рапалло был ее первым прорывом на международную арену. Остальная Европа и Америка потешались над этим альянсом, называя его союзом «слепого и хромого», «договором нищих» и т. п. Но, как показало дальнейшее развитие событий, потешались они над союзом двух изгоев совершенно напрасно. Помимо взаимовыгодной торговли, обеспечивающей рабочие места в Германии и приток новой технологии в СССР, обе стороны быстро наладили и военные связи.

Первоначальные задачи военного сотрудничества Германии и России были сформулированы бывшим начальником кайзеровской секретной службы полковником Вальтером Николаи, старым и добрым куратором большевиков еще со времен, предшествующих февральской революции. Неизвестно, встречался ли старый полковник с Лениным, но с членами ленинского ЦК встречался неоднократно, подробно и вдумчиво их инструктируя. Одним из старых сотрудников полковника Николаи был Карл Радек, близкий друг Ленина, Троцкого и отвечавший в то время за советскую внешнеполитическую пропаганду. В частности, по его указанию Коминтерн со своей стороны также включился в борьбу против Версальского договора, называя его капиталистическим наступлением на германский пролетариат. По поводу военного сотрудничества Радек писал: «Новая советская армия готова предоставить неограниченные возможности опытным немецким офицерам. Мы нуждаемся в помощи для восстановления полностью разрушенной русской военной машины. В обмен Советский Союз сможет производить оружие, которое Рейхсверу иметь запрещено, и Рейхсвер сможет научиться пользоваться этим оружием, проходя боевую подготовку на русской земле».

После осторожного зондажа немецкой реакции, советский посол Крестинский сделал на этот счет прямые предложения военному министру Германии Отто Гесслеру и командующему рейхсвером генералу Гансу фон Секту. В результате был подписан целый пакет секретных соглашений, согласно которым ежегодно, до 1930 г., треть ежегодного бюджета рейхсвера плюс 120 миллионов так называемых «стабилизированных» марок вкладывались в странный картель, имевший довольно замысловатое название: «Корпорация предприятий промышленного развития». Самолеты «Юнкерса» проектировались и строились в Фили и Самаре, артиллерийские снаряды – в Туле и Златоусте, производство боевых отравляющих веществ было налажено в Красногвардейске, а Ленинград предоставил свою научно-производственную базу для создания новых подводных лодок.

Вместе с тем, для боевой подготовки специалистов германской армии были развернуты три крупных учебно-тренировочных базы в Липецке, Воронеже и Казани. В Липецке и Воронеже проходили подготовку будущие офицеры Люфтваффе, а в Казани – танкисты, которым в будущем предстояло поразить весь мир, и больше всех именно Россию, смертельными ударами танковых клиньев. 20 тысяч будущих офицеров Вермахта прошли боевую подготовку на авиабазах и танкодромах Советского Союза.

Это было фантастическое предприятие. Прототипы самолетов и танков, разработанных в Германии и сделанных там тайно в одном экземпляре морем по частям доставлялись в Ленинград через свободный порт Штеттин. Там они собирались и испытывались на полигонах, а затем поступали в серийное производство на советских заводах. Первые прототипы пикирующего бомбардировщика Ю-87 и будущего «Мессершмитта» прошли испытания на советских полигонах. До конца жизни немецкие летчики и танкисты считали Липецк и Казань своими «Альма-Матер». Без их подготовки было бы невозможно создать в кратчайший срок ни мощные соединения Люфтваффе, ни легендарные танковые группы Гудериана, Гота и Манштейна.

На советских полигонах бок о бок с немецкими офицерами обучались в не меньшем количестве и офицеры Красной Армии, неминуемо создавая дух общего боевого братства, который по замыслу организаторов этого крупномасштабного мероприятия, должен был в итоге перерасти в дух прочнейшего в истории военного союза.

Будущий военный союз зрел не только на совместных жестких учениях, где одинаково часто гибли и немцы, и русские, но в тиши кабинетов высшего военного руководства двух стран.

Командующий рейхсвером генерал Сект вынашивал план удара по Польше в качестве первого шага к ликвидации Версальского договора, поскольку Польшу он считал французским форпостом на востоке. Его планы находили живой отклик у Михаила Тухачевского и у других руководителей Красной Армии, у которых Польша также была бельмом на глазу. Они прямиком требовали заключения военного союза с Германией, пугая Сталина возможностью того, что Германию могут переманить к себе западные страны и объединенным военным союзом начать поход против СССР. Братство по оружию внизу и единые военные планы наверху и породили именно то, что называлось «духом Рапалло» и, разумеется, даже сама мысль о возможном военном столкновении между СССР и Германией никому не могла придти в голову даже в страшном сне.

Приход Гитлера к власти перечеркнул все далеко идущие планы, но «дух Рапалло» – дух боевого братства по оружию – пустил глубокие корни и в советской, и в немецкой армиях.

Сталин решил эту проблему со свойственной ему гениальной простотой, расстреляв всех, имеющих к тем событиям отношение: от Радека, Крестинского и Тухачевского, до комендантов аэродрома в Липецке и танкодрома в Казани.

Однако не считаться с настроениями офицерского корпуса Гитлер не мог. С одной стороны «братский народ» англичане, с другой – братья по оружию. Как поведет себя армия в грядущей смертельной схватке с «братьями»?

Новейший английский линкор «Кинг Джордж V», эффектно подняв стволы своих четырехорудийных башен главного калибра, величественно входил в американскую бухту Чесапик, в глубине которой находилась столица Соединенных Штатов, Вашингтон.