Александр Хинштейн - Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги

«Он (Путин. – Авт. ) должен появиться неожиданно, – читаем мы в «Президентском марафоне». – Общество не должно за эти «ленивые» летние месяцы привыкнуть к Путину. Не должна исчезнуть его загадка, не должен пропасть фактор неожиданности, внезапности… В этом сила. Огромная сила неожиданного политического хода. Такие ходы всегда помогали мне выигрывать всю партию, порой даже безнадежную».

Логика довольно странная, – приносить в жертву целый кабинет министров ради сомнительного «политического хода». Как будто что-то могло измениться, начнись раскрутка Путина в июне, а не в сентябре – это уж, извините, попахивает шизофренией.

На самом деле – я глубоко в этом уверен – Ельцин остановился на Путине вовсе не от хорошей жизни; просто вся политическая колода давным-давно была уже засалена и перетасована, и после отрицательного экспресс-анализа Степашина скамейка запасных опустела вконец.

Главное достоинство Путина заключалось в том, что он совсем не терзался муками власти, тогдашнее положение вполне устраивало его. (Еще в декабре 1998-го в интервью «Известиям» он прямо говорил, что уйдет вместе с Ельциным, ибо: «…будущий президент, конечно, на этом месте захочет иметь… преданного ему человека», и я, мол, «к этому отношусь совершенно спокойно».)

Для патологического властолюбца, каковым всегда оставался Ельцин, это имело решающее значение.

Мог ли Березовский присовокупить к общему хору восторженных голосов свой писклявый дискант? Несомненно, мог. Но это ровным счетом ничего не меняло: не добавляло и не убавляло.

В поддержку последнего тезиса нелишне будет напомнить, что еще в сентябре 1999-го Березовский публично утверждал, что раньше срока Ельцин в отставку не уйдет и даже предлагал всем желающим заключить на сей счет с ним пари. Из чего напрашивается вполне логичный вывод, что глубоко в кремлевские тайные планы посвящен он не был.

Кроме того, никакого существенного участия в путинской выборной кампании Березовский не принимал. Вся его помощь, как и в период думских выборов, ограничивалась лишь использованием ОРТ, каковое – о чем Борис Абрамович вечно почему-то забывает – являлось де-юре телевидением государственным.

Да и вся последующая череда событий самым наглядным образом свидетельствует, что Путин – совсем не тот человек, которого, выражаясь словами Березовского «можно принять в компанию». Если помните, ровно так говорил он когда-то о Ельцине своему напарнику Юмашеву…

Ошибка Березовского заключалась в том, что он воспринимал будущего президента, как несамостоятельную единицу, вроде начинающего певца, а себя мнил великим продюсером, способным раскрутить любую бездарность и возить ее (бездарность) потом по городам и весям, отбирая три четверти кассовых сборов.

Борис Абрамович не понял главного: по ментальности своей и характеру Путин совершенно не подходил на роль какого-нибудь безголосого Влада Сташевского-Стошневского, отплясывающего под истертую фонограмму на подмостках районного ДК.

Его – Путина – сдержанность и хорошее воспитание – почему-то принимались Березовским за слабость и нерешительность; он и в мыслях не держал, что в 101-й разведшколе курсантов специально учили нравиться окружающим и не выказывать без нужды своих истинных чувств…

Путин – теперь-то мы это знаем точно – всегда отличался завидным прагматизмом; высшее искусство политика – делать из врагов друзей, а не наоборот.

Да, иной раз он способен был отмолчаться, закрыть на что-то глаза, но это непременно должен был быть его и только его выбор. Правда, Березовский поймет это слишком поздно.

И дело не в том, что подполковник КГБ Путин перехитрил или переиграл агента КГБ «Московского», просто Березовский слишком был упоен самолюбованием. Точно тетерев на току, он пьянел от звуков собственного курлыканья, не желая замечать очевидных вполне вещей.

Уже тогда, сразу после думских выборов, у Бориса Абрамовича имелись все основания для того, чтобы не испытывать лишних иллюзий. Для этого достаточно было лишь прочитать книгу Путина «От первого лица» – развернутое интервью и. о. президента, вышедшее в самый разгар избирательной кампании.

О Березовском говорилось там дословно следующее:

«У него такой живой ум и много предложений. Все они связаны главным образом с Кавказом – Чечней, Карачаево-Черкессией. Он же был все-таки замсекретаря Совета безопасности, занимался этим. Кстати, на мой взгляд, его предложения по Чечне были нереальны и неэффективны, поэтому, собственно говоря, ничего из того, что он предлагал, не осуществляется. Но я время от времени встречаюсь не только с Березовским, но и с другими бизнесменами, например, Авеном, Потаниным, Алекперовым…»

И тут же:

«…и сам крупный бизнес заинтересован в том, чтобы в среде бизнесменов у государства не было фаворитов, чтобы все были поставлены в равные условия».

Любой здравомыслящий человек, услышав в свой адрес нечто подобное, должен, как минимум, крепко задуматься о будущем.

Но Березовский точно ослеп и оглох. После победы «Единства» он, вообще, пребывал в какой-то удивительной, непрекращающейся эйфории.

«Скучно, – зевая, посетовал Березовский, зайдя как-то в Думе к своему тезке Немцову. – Страна – моя…»

И ведь со стороны – это, действительно, выглядело похожим на правду. Сразу после Нового года, 6 января, Бориса Абрамовича видят в Иерусалиме, рядом с новоявленным паломником Ельциным (прилетели, хоть и на разных самолетах, жили зато в одной гостинице). Через три дня в Большом театре с невиданной помпой проводит он церемонию награждения своей премией «Триумф»; в царской ложе, торжественно восседает первый президент, по правую руку от него – Наина, по левую – Татьяна.

Березовскому казалось, что он достиг уже вершины своего могущества, и иначе как «Володей» нового лидера он теперь не называл. Посему – сразу после «Триумфа» предпочел умчаться за рубеж в обнимку с 18-летней моделью Марианной – последней своей роковой страстью. Назад вернулся лишь перед самыми президентскими выборами: здравствуй, Боря, новый год!

Причем обеспокоенные соратники многократно звонили ему, уговаривали прервать этот медовый месяц – страна менялась просто на глазах, но Березовский и слышать ничего не хотел.

Он почему-то считал, что власть полностью лежит уже у него в кармане. Давняя его концепция государственного устройства – капитал – есть «концентрированный потенциал нации», который и играет «доминирующую роль в управлении страной» – вот-вот претворится в жизнь.

При Ельцине – даже с учетом внутрисемейных отношений – мечта эта осуществиться до конца не могла никак. Борис Николаевич человеком был непредсказуемым, крутым, никто не знал, что выкинет он каждую минуту, отрешившись от спячки, кого на этот раз вышвырнет с Олимпа.