Александр Хинштейн - Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги

Самое поразительное, что о существовании такой записи Барсуков с Коржаковым узнали… от самого же Березовского. Уже на другой день спозаранку он примчался к директору ФСБ Барсукову и передал ему взрывоопасную кассету, от греха подальше.

Тарпищев впоследствии рассказывал:

«Он был сильно перепуган – бледный, руки дрожат. Отдал пленку и даже распечатку к ней догадался принести, чтобы мы, как он выразился, свое драгоценное время впустую не тратили. И начал все валить на Федорова – дескать, это он придумал весь спектакль».

Никогда Борис Абрамович не клал все яйца в одну корзину; неровен час Федоров или Дьяченко проболтаются, тогда неизвестно еще, как все обернется; слишком велик был риск проиграть эту партию…

Кстати, через пару месяцев Федоров публично отречется от всего им сказанного, объявив на голубом глазу, что «Коржаков – человек порядочный» и он никогда не будет свидетельствовать против него и Барсукова.

Правда, к тому времени он успеет уже пережить одно покушение и арест; в его машине – очень своевременно – подмосковная милиция нашла пакетик с кокаином, после чего Федоров мгновенно был низвергнут с поста президента НФС, а его место занял… полковник СБП Стрелецкий.

Через три года Федоров скоропостижно умрет якобы от сердечной недостаточности, окончательно унеся с собой в могилу тайны первой ельцинской пятилетки .

Не помню, правда, чтобы Березовский упрекнул в этой смерти столь ненавистные ему спецслужбы вкупе с Коржаковым; но если он этого до сих пор и не сделал – будьте уверены, еще не вечер.

Подробно описывая эпопею с президентскими выборами и кремлевскими интригами, я совсем упустил из вида одно существенное обстоятельство. Это обстоятельство называется ОРТ.

Участие Березовского в избирательной кампании отнюдь не ограничивалось уламыванием Дьяченко и освоением бюджета. В руках Бориса Абрамовича находилось еще одно, очень мощное оружие, первая кнопка центрального телевидения.

Именно он решал, кого из кандидатов и с какой частотой показывать на канале, а кого – не подпускать к Останкино и на дух. (Официальное, установленное для всех кандидатов эфирное время, конечно, не в счет.)

Понятно, что Ельцин был вне конкуренции: и ОРТ, и НТВ, и государственное российское телевидение демонстрировали народу его светлый образ ежедневно. Огромных трудов операторам и монтажерам стоило лепить из больного, недвижимого президента бодрого и румяного живчика.

Но – что странно – ОРТ вовсю транслировало и Зюганова. Пусть с негативным оттенком, но любая реклама – все равно реклама; главное – только не путать фамилии. (О причинах такой странности поговорим чуть позже.)

Третьим по частоте появлений кандидатом был отставной генерал Лебедь, бывший командующий 14-й армией. И это уж точно неспроста.

Сегодня ни для кого не секрет, что выдвижение Лебедя если и не было инициировано Кремлем, так уж точно играло ему (Кремлю) на руку: харизматичный генерал с суровой внешностью и чеканными фразами отрывал приличную часть голосов у Зюганова.

Один из работников его избирательного штаба, известный политолог Леонид Радзиховский начистоту признавался потом:

«То, что мы работаем в общем контексте ельцинской кампании и что мы одна из скрипок в большом ельцинском оркестре – этот факт ни у кого из моих коллег сомнений не вызывал».

А еще – Лебедь самым тесным образом сотрудничал с Березовским; обстоятельство это долго скрывалось от общественности, ибо здорово могло подорвать репутацию честного генерала. («Меня не купили. Я не продаюсь», – сурово рыкал Лебедь всякий раз, когда его спрашивали о сепаратных переговорах с Кремлем и олигархами.)

В «атолловском» архиве сохранилось немало очень живописных «прослушек», бытоописующих взаимоотношения этих двух людей. Есть там и запись предтечи всего – самого первого разговора, состоявшегося сразу после выхода Лебедя на Березовского. Возбужденный Борис Абрамович радостно делится своими чувствами с Абрамовичем.

Березовский: Знаешь, есть у нас один выдающийся политик в России… Как думаешь, кто позвонил и предложил встретиться…

Абрамович: Из политиков?

Березовский: Да. Подумай, только не торопись.

Абрамович: А на какую тему смотря?

Березовский: Ну, просто позвонил и предложил мне встретиться.

Абрамович: Лебедь.

Березовский: Правильно.

Абрамович: Это потому, что я умный.

Березовский: Это потому, что он умный, Рома… Скажи, офигительно? Сильный клиент?

Абрамович: Сильный.

Березовский: Совсем сильный. Посильнее-то, наверное, нету.

Абрамович: Ну, этот, наверное, только. Только шеф (Ельцин. – Авт .).

Березовский: Только шеф, да. (Смеется) Ну, сильный ход, да. Чувак классный, вообще, потрясающий.

Абрамович: А ты прямо сам позвонил или он через кого-то?

Березовский: Нет, помощник. Завтра встречаемся… Ты знаешь, на самом деле, мне ситуация все больше и больше начинает нравиться. Понятно, да? Ведь на самом деле, если серьезно говорить, мы решаем некоторый логический аспект. Ну, никогда ведь в такой наглой и явной форме евреи о себе не заявляли. Никогда! Вот так вот, без всяких запятых. Это медицинский факт. Так что, Ром, давай, двигай… Все нормально у тебя идет?

Абрамович: Ну, идет, да.

Березовский: Только никому не говори, что я сказал… Ну, серьезный клиент? Совсем серьезный, да?

Очень быстро «классный чувак» вошел в самые тесные отношения с Борисом Абрамовичем; даром что во всех своих выступлениях клеймил олигархов последними словами и требовал навести порядок железной рукой.

Отныне телекамеры ОРТ неотступно следовали за генералом. («Ксенечка, нужно постоянную пару людей, человек с камерой, посылать с Лебедем, – приказывал Березовский одному из руководителей ОРТ Ксении Пономаревой. – Все время как можно больше информации о Лебеде».)

Наиболее близкие соратники Лебедя в знак протеста даже покинули его штаб; генерал Попов, возглавлявший кампанию, тот и вовсе сложил с себя полномочия.

Та напускная прямота и честность, которая столь нравилась избирателям, в действительности была просто маской; Лебедь оказался на поверку самым обычным политиканом, не хуже и не лучше других.

Еще одна запись из архивов «Атолла» дает об этом отменное представление.