А. Максимов - Российская преступность. Кто есть кто?

Из другого интервью: «Это был не арест, это был спектакль самый натуральный! Они выбили дверь в моем доме, эти… из ФБР. Вы знаете, сколько человек меня арестовывало? Две сотни! Вертолеты кружили, машины понаехали. Не хватало только танков с бронетранспортерами…»

Во время ареста у Япончика обнаружили золотую монету – пробный образец перед серийным выпуском. Копия царской десятки, только профиль не самодержца российского, а самого Иванькова. Видимо, так «крестный отец» оценивал свое положение в иерархии преступных главарей. Он считал, что все должны знать его высокое криминальное положение, его значение в текущей криминальной революции. Характерно, что в одном из последних телефонных разговоров с Москвой он успел сказать: «Братва, я подготовил для вас плацдарм!»

Записная книжка Иванькова, которую обнаружили при обыске полицейские, была испещрена пометками «ZUZ». «Зусы» на блатном новоязе – зарубежные долги, которые необходимо выбить. Возникают они при дележе награбленного в результате афер. Человеку, «решившему зус», положены премиальные до половины долга. В США, как наиболее авторитетный, такие проблемы решал Япончик.

На этом он и погорел. Выбивание долга в пользу руководства «Чары» закончилось тюрьмой. Вот краткая предыстория этого последнего подвига Япончика.

Считается, что вымогаемые у американских бизнесменов Волкова и Волошина 3,5 миллиона долларов состояли из кредита «Чары» фирме «Саммит Интернейшнл» (2,7 миллиона долларов) и процента с предполагаемой прибыли. На допросе же представитель «Чары» Рустам Садыков, который проводил эту операцию, пояснил: кредит составлял всего 2 миллиона долларов и был оформлен под восемь процентов в месяц, с возможностью вернуть деньги в любой момент. Помимо этого, по предложению Волкова, была создана совместная компания «Мосстройкоммодитиз Трэйдинг» (якобы для работы на товарной бирже) с тремя учредителями: «Саммит Интернейшнл» (50 процентов акций), АКБ «Чара» (25 процентов) и Мосстройбанк (25 процентов). По распоряжению руководителя «Чары» Владимира Рачука в это новообразование были инвестированы еще 500 тысяч долларов.

По словам Садыкова, деньги были переведены в начале мая 1994 года. Однако до сих пор остается загадкой, каким образом осуществлялся этот перевод, если учесть, что «Чара» не имела лицензии на ведение валютных операций. Возможно, существовали некие банки-посредники. По крайней мере ФБР выяснило, что деньги «Чары» лежат на счетах как минимум семи американских банков.

Через полгода «ладья Рачука» села на мель. Выплаты по вкладам прекратились. 24 октября Садыков срочно вылетел в Нью-Йорк, а 6 ноября вернулся с плохой новостью: «Саммит» с возвращением денег не спешит. Еще через две недели Рачук при загадочных обстоятельствах скончался у себя дома в ванной. Первая официальная версия: самоубийство. Устойчивые слухи: Рачуку «помогли». Судебно-медицинская экспертиза: «Смерть ненасильственная; наступила от острой сердечнососудистой недостаточности».

Вячеслав Иваньков: «В Нью-Йорк приехал сын моего товарища. Я пришел встретиться с ним в гостиницу. Он был с Садыковым, его другом. Мы сидели, пили кофе, и Садыков рассказал о своей беде. Я понял, что эти Волков Волошин просто преступники. Мы сейчас в тюрьме их место занимаем. Они ограбили людей. Банкира этого, Рачука, загнали в петлю, а Садыкова поставили в такое положение, что и ему хоть в петлю лезь. Садыков просто искал совета, как встретиться с ними: потому что они даже не хотели говорить с ним – ругали матом по телефону и бросали трубку. Парня просто жалко было. Я хотел помочь ему: чтобы они встретились и во всем разобрались. Потому что это же дикое предательство: они столько лет друг друга знали, вместе учились… Есть еще одна причина, почему МВД хочет меня в тюрьму запрятать. Я им еще там сказал: я все опишу, что знаю. Все ваши преступления. И у меня уже контракт на книгу, и я начал ее писать. А сейчас эта провокация прервала мою работу».

Кроме Япончика, в ордере на арест значились: Леонид Абелис, известный также под кличками Шатер и Леня, Сергей Илгнер, Юрий Гладун, Рустам Садыков, Максим Коростышевский, Валерий Новак, Владимир Топко и Яков Воловник. Условно их можно было разделить на две группы: команда Япончика и команда Садыкова. В первую входили Абелис (считавшийся правой рукой Япончика в его бруклинской резиденции), Илгнер, Воловник, а также Гладун (официант ресторана «Русский самовар», постоянными клиентами которого были как обвиняемые, так и потерпевшие – владельцы «Саммита» Александр Волков и Владимир Волошин).

В команду заместителя начальника фондового отдела АКБ «Чара» Рустама Садыкова входили его давние друзья: Топко, Новак и Коростышевский – по разным данным, кинорежиссер или кинопродюсер, предполагавший выпустить фильм на деньги «Чары».

Как удалось установить ФБР, в ночь на 26 мая люди Япончика под угрозой расправы привезли Волкова и Волошина в русский ресторан «Тройка» (Нью-Джерси) и заставили их подписать расписку на 3,5 миллиона долларов. Первыми, через две недели, полиция задержала Япончика и Абелиса.

Так и не были арестованы Максим Коростышевский и Рустам Садыков. Последнего американская полиция схватить просто не успела: он вернулся в Москву 26 мая, сразу же после заседания в «Тройке». Перед судом он не предстал, но американские судьи его все же увидели – на видеопленке. По просьбе американцев, Садыкова допрашивали в Москве – в течение трех дней, под объективом видеокамеры. На допросах присутствовала представительная компания: кроме следователя МВД – три адвоката Иванькова, адвокат Топко, помощник нью-йоркского окружного прокурора и специальный агент ФБР. Суть показаний Садыкова (составивших увесистый том) сводилась к следующему. Никакого выколачивания долга не было. Переговоры проходили дружески и увенчались мирной трапезой в ресторане «Тройка». На которой, кстати, Япончика не было. О том, что посредники имеют криминальное прошлое, Садыков не подозревал. С Иваньковым его свел некий Эдик, с которым Рустам случайно познакомился на Патриарших прудах (прямо по Булгакову: «Никогда не разговаривайте с неизвестными»).

Первоначально американское обвинение Япончика в вымогательстве представлялось довольно зыбким. Кроме заявления пострадавших – Волкова и Волошина – об угрозах со стороны Иванькова и его подручных, прямых доказательств его непосредственного участия в вышибании долга не было: Япончик не присутствовал в ресторане, когда Волкова и Волошина заставляли ставить свой автограф на злополучной расписке, у него не найдено оружия (как, впрочем, и у остальных задержанных). Иваньков напрочь отрицал организацию им убийства в Москве отца Волкова.