Заметки о боевой подготовке

Именно по этому, серьезная стресс-подготовка нужна в основном тем, кто уже имеет определенный боевой опыт. Когда у человека полностью сформировано понимание того как наступает смерть в условиях боевых действий. Именно после этого человек начинает всерьез относиться к «игрушечной войне» которая устраивается вокруг него при подготовке. После этого человек начинает видеть в мишенях не листы картона/фанеры, а конкретного противника. Без этого понимания добиться от человека максимально возможного уровня отдачи на тренировках невозможно.

Из тех кто, не имеет боевого опыта, с такой же отдачей могут тренироваться лишь люди с повышенной тревожностью (своеобразные параноики) и люди, которые сами не участвовали в боевых действиях, но наблюдали их последствия. Причем опыт наблюдения был не однократный, а длительный, и такой которого было не избежать.

Кстати именно по этому, иногда используемый в гражданской подготовке метод «знакомства с жертвами агрессии» малоэффективен. Люди предпочитают воспринимать истории происшествий как нечто такое, чего с ними никогда не случится. Исключение составляет лишь все та же категория лиц с «повышенной тревожностью».

В отличии от гражданской практики, военная практика сводится к правилу ножевого боя:

— если ты работаешь против ножа, будь готов быть порезанным.

Переводя это на военную практику, если ты участвуешь в войне, будь готов быть ранен или убит. И именно по этому наибольшую эффективность при стресс-подготовке показывают именно те, кто имел реальный опыт боевых действий. Причем в итоге порой гораздо более высокую, нежели те, кто проходил полную стресс-подготовку но не имел реального опыта.

Это не значит что подразделениям которым серьезная стресс-подготовка нужна как воздух причем едва ли не с самого начала обучения (СпН, РДГ, разведка), нужно сначала бросить подготовленных по базовым правилам и программам людей в мясорубку, а потом с выжившими работать стресс-программы. То есть нет, конечно можно, и в принципе наша армия тому подтверждение, но назвать этот способ оптимальным, конечно же нельзя.

Другой момент, что в отличии от военнослужащих проходящих службу в обыкновенных частях, люди попадающие в специфические рода войск имеют определенное понимание, и в некоторых случаях даже попадают туда после некоего психологического тестирования (увы, не везде и не всегда), которое выявляет определенные необходимые уровни и агрессии и тревожности. В этих случаях донести до человека важность и реальность предлагаемой «игры» гораздо проще. Благо методов много, от фото до видеосъемок реальных ранений, смертей, боевых действий и прочих ярко визуализирующих войну средств.

То есть главное, что всегда нужно понимать, что стресс-подготовка это многоуровневая система. Которая не имеет единого рецепта на все случаи жизни. Нет смысла гонять 18 летнего оболтуса по программе матерого офицера из Альфы. Вся подготовка построена на понимании уровней необходимости. То есть, для срочника достаточно и полосы препятствий с парой мишеней, взрывпакетами и холостыми очередями над головой. Просто пробежать по прямой.

Для других нужны маршруты, засветы, имитация ответного огня, обстрел боевыми. Третьим вообще нужен полный комплекс имитации, возможно даже включая симунишен. Четвертым, требуется схема работы в рамках психологического давления (заложники например). Самое главное, что все эти схемы могут быть как адресованы на одного человека, просто подключены постепенно и поэтапно. Так и на разные категории, в зависимости от их опыта, задач и профессиональной подготовки.

Но, к сожалению, если у человека нет опыта, и нет повышенного уровня тревожности, объяснить ему что вся эта подготовка это не игра, это всерьез. И его задача не «выполнить упражнение» а выжить и выполнить боевую задачу — невозможно. Никак. К сожалению, в большинстве случаев, только получив соответствующий жизненный опыт, человек начинает понимать различия между «подготовкой» и «игрой».

Тема сложная, неоднозначная, и большей степени философская, но к сожалению обойти ее говоря о боевом стрессе и ПТСР невозможно. Так что попробую.

Одной из причин возникновения ситуации описанной ниже, с «осознанием смертности», и сильно развившейся проблемой боевого стресса и распространения ПТСР, является своеобразная «виртуализация войны» для современного человека.

Речь не о влиянии компьютерных игр, или кинематографа, хотя и они конечно же вносят определенную лепту в формирование данного восприятия. А о том, что современное общество всеми силами пытается сформировать вполне конкретное отношение к агрессии и насилию. Взять хотя бы то, что само понятие «агрессия» сейчас воспринимается как сугубо негативное явление, но никак не как совершенно естественный психологический механизм свойственный любому человеку. Не мне вам рассказывать о том, насколько сильно влияет на людей невозможность проявлять агрессию. Отсюда вам и маньяки, и вспышки немотивированной агрессии сопряженной с насилием, и в принципе куча психологических проблем связанных с тем что очень хочется дать в рыло, но «мама не велит».

От такого восприятия агрессии, мы плавно переходим к восприятию насилия. В конце концов это современности мы обязаны чудесным лозунгом для женщин «если насилие неизбежно, расслабьтесь и получайте удовольствие». А вот замечательное правило «пусть лучше трое судят чем четверо несут» увы не в почете. Как и агрессия, насилие становится исключительно негативно воспринимаемым явлением. Которому нет места в современном обществе.

Еще одна причина, по которой война стала достаточно виртуальной, это то что она из персональной стала обезличенной. Если раньше большая часть боя решалась лицом к лицу. То есть ты видел конкретных людей которые хотели тебя убить, и убивал вполне конкретных людей. То сейчас человек убивает непонятные и неопределенные мутные силуэты и фигуры, которые порой едва заметны в окружающем пространстве и прицеле. Казалось бы, с одной стороны это очень хорошо, противник перестает быть конкретным и живым. И становится неясной фигурой, выраженной больше в идеологическом смысле, нежели в физическом. Проблема лишь в том, что если бы боец не имел возможности увидеть «творения рук своих», было бы вообще идеально. Как в компьютерной игре, убитый противник растворяется в воздухе. Но увы, в ситуации зачистки здания, после выполнения задачи выясняется что все кто убиты такие люди, у них так же течет кровь, и кишки выворачиваются наружу. А особенно если свои силы тоже понесли потери и лежат рядом (да даже если ровным рядком на полянке), то понять что люди с обеих сторон абсолютно одинаковые, оказывается проще некуда. Это не говоря уже о случайно подвернувшихся гражданских.