Александр Васильев - Мемориал
- Название:Мемориал
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Молодая гвардия
- Год:1986
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Васильев - Мемориал краткое содержание
Рассчитана на массового читателя.
Мемориал - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Мемориал
Слово «мемориал» (от латинского «мемориалис» — «памятный») имеет несколько значений. Одно из них — записки, дневник, свидетельство о виденном и пережитом; другое — памятное сооружение в честь кого-либо (преимущественно жертв войны…)
Из Энциклопедического словаряВЗГЛЯД С ВЫСОТЫ
Возможно, кое-кому это название главы покажется условным. Полет проходил на высоте одиннадцать тысяч метров, откуда земля, как правило, не видна — это знает каждый, кто поднимался на подобную отметку. Под крылом расстилалась белая пустыня, вся в легких барханчиках облаков, и наш лайнер, казалось, парил неподвижно. Проходило некоторое время — пустыня меняла окраску. Вглядываясь, я различал даже оттенки цветов, напоминавшие нежностью японский фарфор или картины ранних импрессионистов. Но землю за все три часа пребывания на высоте я так и не увидел.
Однако название осталось. Возможен ведь и другой взгляд, подумалось мне, — взгляд памяти. Киев… Житомир… Славута… Здесь проходил когда-то мой крестный путь. И дальше, уже на польской земле, — Хелм… Познань… Тогда эти города назывались по-другому, на тевтонский лад — Холм, Позен… Мне хотелось посмотреть на них, хотя бы сверху. Впрочем, с высоты все, наверно, выглядит иначе. Все разумно, целесообразно, не видно ни горя, ни драм. И человек — не больше пылинки…
…Мои попутчики — один философ, другой драматург — дремлют, откинувшись в креслах, и перебрасываются изредка двумя-тремя фразами. Драматург, пожилой, но молодящийся мужчина, в прошлом актер, полулежит в небрежной позе и лениво допрашивает философа, дюжего дядю с красно-коричневым лицом и большими бровями. «Так скажите вы, материалист, душа все же есть или нет?» — «И есть и нет. Смотря как мы это понимаем — в смысле как совесть или же как определенную философскую категорию». — «А вы лично чему отдаете предпочтение?» — «Я… я. — Философ, увидев что-то впереди, даже привстает. — Лично я отдаю предпочтение обеду!» — весело рявкает он, кивая на служебный отсек, откуда показалась тележка, нагруженная белыми пенопластовыми коробками.
Тележку толкают перед собой по проходу две хорошенькие девушки в желтых халатиках с синими фирменными эмблемами. Эти цвета — традиционные для Люфтганзы, западногерманской авиакомпании, сотрудничающей с нашим Аэрофлотом. И в тех и в других самолетах кормят хорошо, но мне больше нравятся люфтганзовские обеды за то, что в них нет кур, которых я и дома ем через силу. «Тебе ли привередничать? — корит меня за мои капризы жена. — Там ты, наверное, все ел?» Да, ел, если, конечно, было что есть. Но времена меняются.
После обеда привычно складываю в коробку остатки пищи — сосисочные шкурки, косточку от отбивной, кожицу от банана. Поднимаю упавшую на пол сдобную лепешку, которую поначалу не заметил. С минуту меня точит мысль — выбросить ее вместе с другими остатками трапезы или обжечь для профилактики спичкой и съесть? Поколебавшись, решаю выбросить. Жаль, такое богатство, т а м не съел бы — проглотил…
Смешно? Да, смешно и немного грустно.
Смотрю на табло, показывающее время. До посадки еще есть время, можно и поспать. Сосед-философ одобряет мое намерение, говоря, что мудрецы в древности установили: один час дневного сна равен двум часам ночного…
Устраиваюсь удобнее, закрываю глаза. «Спать, спать!» — приказываю себе.
Но что-то мешает заснуть. «Интересно, где мы сейчас летим, вероятно, уже над Германией?» Я ловлю себя на мысли о предстоящей встрече во Франкфурте. Мне хочется увидеть моих друзей, пожать их мужественные руки, сказать о том, как мы следим за их отважной борьбой. Нет, они не чужие мне. Думаю, что и я им — тоже…
А кто бы мог предположить такое еще несколько лет назад? «Мой друг — пастор!» Я сам, первый, назвал бы это бредом. Но теперь…
Все началось для меня тогда, с первой встречи. Она осталась в моей памяти, как все первое. Заветная страница жизни, которую я готов перечитывать снова и снова.
…Говорят: год как жизнь. Значит, бывает и день, равный году. День, когда постигаешь нечто очень важное.
В 8.15, как условились накануне, генерал разбудил звонком. «Доброе утро!» — «Доброе утро!» — «Как самочувствие?» — «Лучше некуда!»
Я бодрился. Но на душе у меня все еще лежала какая-то хмарь, под стать той, что была за окном. Шел дождь, порывистый ветер швырял в стекло капли. Слышно было, как падает с плеском вода на мостовую.
Через полчаса мы встретились в холле. Генерал выглядел, как всегда, молодцом — высокий, подтянутый, грудь вперед, с папкой под мышкой. Само воплощение оптимизма и деловитости. «Мне надо с вами обсудить кое-что», — сказал он весело. В ресторане мы уселись за дальний столик, заказали завтрак. Когда официант отошел, генерал раскрыл папку и показал текст своего предстоящего выступления. Он был весь перечеркан. Мы с переводчиком Виктором ахнули: кто теперь в нем разберется, а на перепечатку уже нет времени.
«Зачем вы это сделали? — спросил я. — Ведь было же хорошо».
«Хотел сделать еще лучше!» — ответил Алексей Кириллович. Оказалось, что вчерашний разговор с руководителями кружка натолкнул его, как он сказал, на некоторые новые мысли. «Я работал почти всю ночь!» В его голосе звучала гордость.
И я и Виктор думали, что непогода отпугнет людей. Однако, приближаясь к Штукенброку, мы заметили, что поток машин на дороге увеличивается. Они выходили, присоединяясь к нам, отовсюду — и с больших трасс, ведущих к Рейну с его промышленными центрами, и с узких асфальтовых тропинок. Это были как бы ручейки, вливающиеся в единое речное русло.
Вскоре поток разросся до предела. Сравнительно неширокую дорогу забили машины от края и до края. Местному антифашисту Вернеру, который вез нас в своем «пежо́», пришлось, как и всем остальным водителям, сбавить скорость. Мы уже заметили, что он не любил слишком медленной езды. Но сейчас в его лице я не увидел досады, наоборот, немца явно радовало это скопление машин. Люди ехали в Штукенброк! Значит, дело, которому Вернер и его друзья служат отважно и бескорыстно вот уже больше десяти лет, живет.
Машины, машины… Они продвигались уже почти впритирку друг к другу. Сквозь промытое дождем стекло мы могли без труда различать их марки. Многие были нам знакомы — «рено» и «фиаты», более дешевые, но не менее популярные, особенно здесь, в ФРГ, «фольксвагены», «форды» и «шевроле». Иногда встречались наши, советские «Лады», где-то, в потоке, мелькнул «Москвич» — с ними мы поздоровались мысленно как с близкими родственниками. И уже совсем редко можно было увидеть дорогой «мерседес».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: