Матти Фридман - Безродные шпионы. Тайные стража у колыбели Израиля

К вечеру пятницы были испорчено столько презервативов, что понадобилось купить еще, но уже наступил шабат, и все аптеки закрылись. Один из партизан вызвал знакомого аптекаря и попросил у него презервативы, в ответ на что прослушал — так гласит легенда — лекцию о пользе воздержания. Потом аптекарь сменил гнев на милость, но новые презервативы оказались другой марки — что, возможно, и служит объяснением развязки всей этой истории.

Группа, готовившая машину, сломала ручку багажника, поэтому его уже нельзя было открыть. Если кто-нибудь — арабский ополченец на заставе, подозрительный автомеханик, британский патрульный солдат — вздумал бы порыться в багажнике, то для этого пришлось бы опустить спинку заднего сиденья. В таком случае бомба взорвалась бы вместе со всеми, кто оказался бы на тот момент внутри машины. Но командование решило, что задание должно быть выполнено любой ценой. Все понимали, что из этого следует, — все, кроме Якубы, до которого правда дошла только перед «Технионом», когда группа провожала его и Ицхака: он заметил, что некоторые смахивают слезы.

Пока шла сборка бомбы, Якуба проводил разведку арабских контрольно-пропускных пунктов, через один из которых им предстояло проехать на пути к автомастерской. Таких КПП было три. Он подъезжал к охране, дружелюбно ее приветствовал, заводил беседу по-арабски, уезжал, потом возвращался. Задача была в том, чтобы приучить часовых к себе. Чем больше разгорались в последние недели бои, тем сложнее становился переход через разделительную линию. «Контакты с арабами сильно пострадали, — доносил один из офицеров еврейской разведки, сообщая о взаимодействии с арабами-осведомителями, сотрудничавшими раньше с информационной службой. — Контакт прерван арабами, опасающимися его сохранять; дороги перекрыты; Яффо и Тель-Авив почти полностью отрезаны. Несколько арабов, связанных с нами, арестованы». Разведке были необходимы ничейные пространства между сторонами. Но теперь таковые исчезали.

Одним из последствий этого стало частое использование маскировки и грима, усугубившее паранойю. В одном из документов еврейской разведки указывалось на использование арабскими боевиками британской военной формы для проникновения в еврейские районы. Там же говорилось: «Приходится предполагать, что они могут прикидываться и евреями». Так уже бывало: когда в 1944 году нацисты забросили в Палестину немецко-арабскую диверсионную группу, один из агентов-арабов выдавал себя за владеющего арабским языком еврея.

«Любой чужак, даже араб, появлявшийся в Яффо, старых кварталах Иерусалима, Рамле и других арабских районах, вызывал подозрение и становился объектом слежки», — писал учитель Саман во внутреннем документе о первых месяцах войны 1948 года. Он знал о неготовности своих людей и стремился выкроить больше времени на их подготовку. Учитель любил повторять арабскую поговорку: «Спешка — от дьявола, терпение — от Милосердного». Но грянула война, времени не осталось. Дьявол правил бал.

Утром в субботу два автомобиля поехали из еврейского сектора вниз, в Нижний, арабский город. Впереди, на заминированной машине, ехал Якуба, за ним, бампер к бамперу, катился Ицхак: он крепко вцепился в руль и не менял передачу, потому что не умел, — так и ехал на первой.

На первом ККП, на улице Алленби, охрана узнала Якубу.

— Салям алейкум.

— Вторая машина со мной, — ответил Якуба.

Второй КПП они тоже преодолели без приключений, но на третьем их остановили. Якуба придерживался тактики всегда говорить громче собеседника, причем первым. Это сбивало другую сторону с толку. Он высунулся из окна.

— Откуда ты взялся? — закричал он на часового. — Где тот, прежний?

— Отошел поесть, я его заменяю, — прозвучало в ответ.

— Гляди в оба! — посоветовал Якуба, притворившись арабским боевиком. — Машина за мной — наша.

Так они преодолели третий заслон. Доехали до автомастерской. Ицхак припарковался перед воротами, Якуба заехал внутрь. Во дворе было еще несколько машин; скорая помощь с ярким красным крестом сбоку стояла на прежнем месте, у навеса. Якуба остановил машину слева от нее. Откуда-то сразу выскочила троица механиков и стала орать, чтобы он убирался.

— Минутку… В чем дело? — Якуба вылез из машины, чтобы потянуть время. Такого быстрого развития событий он не ожидал.

Механики явно волновались. Его доводы их не интересовали.

— Убери машину! — крикнул один.

— Погоди, у меня вопрос. Тут такое дело…

— Наплевать! Сначала убери машину, потом поговорим.

Якуба снова сел за руль, включил заднюю передачу, объехал скорую и остановился справа от нее. Заглушил мотор, опять вылез. На него снова заорали, но он прикинулся глухим и потребовал старшего.

— Кто у вас тут главный? Поесть, что ли, отошел? Тут рядом есть где перекусить?…

Это могло продолжаться бесконечно, но времени у него было в обрез.

Ицхак, сидевший в машине за воротами, мог только гадать, что творится внутри, во дворе. Он понимал, что что-то там пошло не так. У него был приказ уезжать, если напарник не выйдет через десять минут. Десять минут уже прошло.

Механики спросили Якубу, откуда он, он ответил, что из Яффо, — агенты всегда так отвечали, когда действовали в Хайфе. В Яффо они говорили, что приехали из Хайфы. Он перешел на крик, и это было не притворство, а страх: страх, что его схватят, страх провала. На кону стояли десятки жизней.

— Ну и бестолочи вы! — орал он на механиков. — Идите к черту! Невежи! — И прочее, что только приходило в голову.

Механики все равно его перекричали; пришлось снова сесть в машину и сделать вид, что он сейчас уедет. Он не знал, как поступить. Но они отвернулись, решив, что избавились от него, и этого хватило: он достал из бардачка плоскогубцы и раздавил ими колбу. Кислота потекла в презерватив. В его распоряжении было семь минут.

Он в последний раз распахнул дверцу.

— Попить хоть дадите?

Один из механиков небрежно указал на водопроводный кран. Якуба шагнул к крану, но вместо того чтобы остановиться, выскочил из ворот на улицу. «Олдсмобил» еще не уехал, только урчал мотором. Кодекс Пальмаха ставил дружбу выше приказа, поэтому Ицхаку даже в голову не пришло уехать. Он пересел на пассажирское место, потому что теперь требовался настоящий водитель.

Якуба прыгнул за руль, хлопнул Ицхака по колену и вдавил в пол педаль газа. Время в запасе как будто еще оставалось, но стоило им тронуться, как земля содрогнулась, машину тряхнуло взрывной волной, стало темно от наполнившей воздух трухи. Люди, смотревшие вниз с горы Кармель, решили, что в Нижнем городе взорвалась атомная бомба. Сразу за чудовищным взрывом наступила оглушительная тишина. Два агента увидели в зеркале заднего вида, как вздымается, потом медленно оседает черное облако.