Владимир Пропп - Неизвестный В. Я. Пропп

Бывает, что в разгар работы книга падает из рук, слеза наворачивается на глаза, и это мои самые счастливые минуты, для них только я и живу.

Вчера был аспирант Юдин [272] Юдин Юрий Иванович — аспирант В. Я. Проппа. . Он сильнее всех, кто пишет докторские: Воскобойников [273] Воскобойников Михаил Григорьевич — доцент кафедры языков народов Крайнего Севера Ленинградского педагогического института им. Герцена. , Куприянова, Шептаев, П<���нрзб>ский, Гусев. Я с ним разговорился. Потом играл ему Шуберта и Бетховена. Он остался совершенно равнодушным, хотя за столом говорил, что особенно любит Шуберта. К фотографиям [274] Владимир Яковлевич имел в виду собственные фотографии. В его архиве в ИРЛИ хранится несколько альбомов снимков, в основном это великолепные пейзажи, памятники архитектуры. также остался равнодушным. Не сказал ничего. Мне урок. Я должен насквозь понять, что я совершенно, полностью одинок, со всей своей музыкой, с любимой природой, со всем своим мироощущением — и никогда не надо пробовать делиться.

Вчера был продуктивный день. Я работал с 7 до 6 с перерывами на обед, прогулку и рояль — всего 1½ ч<���аса>. Сделал почти все, что хотел.

Потом Ополовников [275] Вероятно, речь идет о книге: Ополовников А. В. Памятники деревянного зодчества Карело-Финской ССР. М., 1955. об архитектуре Севера. Я начинаю постигать ее не только эмоционально, но познавательно. Происхождение шатровых храмов.

Получил два добрых и хороших письма — от Чердынцева [276] Чердынцев — неустановленное лицо. и Кошелева [277] Кошелев Яков Романович — доцент Томского педагогического института, известный сибирский фольклорист. . Оба меня за что-то любят и ценят. Показалось, что я не совсем одинок.

Abends — das größte Erlebnis des Tages. Mozart — Violinconzert d-dur № 7. Wie die Tune aufsteigen — das ist Triumph. Man wird mitgenommen. Alles eitel Freude und Sieg. Das Andante enthält Takte, die alles Glück Ausdrücken, das mein ist.

Mir gab ein Gott das nicnt, aber er gab mir mit zuleiden und mit glücklich zu sein, wenn die Vollkommensten und Gräßten sich ausdrücken.

Ich habe die halbe Nacht nicht geschlafen, und jetzt am Morgen, singt alles in mir nach. Die Weise des Andante ist meine Weise, die Weise dessen, was in mir ist.

Sich auszudrücken ist Kraft, und Kraft ist, siсh ausgedrückt zu wissen.

Ich habe eine kleine Kerze auf meinem Tisch stehen als Sinnbild des Lichtes, das in mir ist. Ich zülnde sic bisweilen an [278] Вечером — самое сильное переживание дня. Скрипичный концерт Моцарта ре-мажор № 7. Когда звуки поднимаются ввысь — это триумф. Это захватывает. Все суетно — радость и победа. В Анданте есть такты, которые выражают все счастье, какое есть у меня. И если в муке человек молчит, Бог дал мне речь сказать, как я страдаю. Мне Бог не дал этого, но он дал мне со страдание и со участие в счастье, когда выражают себя самые совершенные и великие. Я не спал полночи, и сейчас, утром, все во мне продолжает звучать. Мелодия Анданте — это моя мелодия, мелодия того, что живет во мне. Выразить себя — в этом сила, и сила — в сознании того, что ты мог себя выразить. Я поставил маленькую свечку на своем столе как символ света, что светит во мне. По временам я ее зажигаю (нем.). .

Вчера кафедра. Постановлено: в апреле мой юбилей с представителями из других городов и докладами. Я могу быть доволен. Но я не люблю шумиху и ненавижу рестораны. Если бы мои милые студенты в аудитории подарили мне скромный букет, а на кафедре в текущих делах обо мне бы упомянули, мне было бы больше радости.

О своем юбилее и своем возрасте я не должен говорить никогда ни с одним человеком даже в семье. Пусть будет что будет.

Принесли докторскую диссертацию Гусева. Имею 4 дня на прочтение и должен все бросить.

Мое горение продолжается. <...> Сегодня и еще 3 дня буду только читать Гусева, отложив все дела.

Я часто плачу — от музыки, от приступов жизненного счастья. Моих слез никогда никто не должен видеть. Но я один могу плакать вволю. Есть и тоска.

Эти слезы очистительные. Но есть слезы какой-то жалости к самому себе. Такие слезы отвратительны, и ими я никогда не плачу. Сегодня буду работать до полного одурения, до головной боли.

Вчера работал интенсивно в той мере, в какой можно интенсивно делать ненужную и бесплодную работу. Прочел почти 80 страниц диссертации Гусева. Он один из самых добрых, приветливых и насквозь хороших людей, которых я знаю. Я его очень люблю. Но его диссертация — не исследование, а характеристика. Собственно, доктора за нее давать нельзя. Но слабые работы — знамение времени. Падение науки. Когда я читаю статьи Ив<���ана> Ив<���ановича> Толстого, то все эти диссертации куда-то проваливаются <...>.

Ich bin unsäglich glücklich. Dies Buch hilft mir mein Glück zu bewahren, zu hegen und zu behüten. Das, was ich gesehen habe, das gesehen zu haben ist genug, um friedlich zu sterben. Dies Glückes würdig zu sein ist der einzige Inhalt meines Lebens [280] Я несказанно счастлив. Эта книга («Морфология сказки». — А. М.) помогает мне сохранять, поддерживать и защищать мое счастье. То, что я видел, достаточно увидеть, для того чтобы умереть примиренным. Быть достойным этого счастья — вот единственное содержание моей жизни (нем.). .

Обсуждение книги В. Е. Гусева, Фридлендер [281] Фридлендер Георгий Михайлович — старший научный сотрудник Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР, известный ученый, филолог. , с необыкновенной ловкостью, не сказав о книге ничего, очень убедительно и умно хвалил ее. Для меня такая виртуозность совершенно таинственна. Я: надо говорить не о взглядах Веселовского, а о методах . Я показываю как профессионал несостоятельность выводов Веселовского о происхождении эпоса, о комедиях и пр., но подымаю на щит «Поэтику сюжетов». <...>

Спускаюсь по огромной лестнице с огромными окнами. Сквозь стекло вижу веточку — с утолщениями и узлами, из которых пойдет лист, на фоне серого неба, запушенную инеем, и дрогнуло сердце от радости. Одна эта веточка важнее всех разговоров о прогрессивности или реакционности буржуазной фольклористики.

Иду домой утешенный.

Получено разрешение на напечатание моего предисловия к итальянскому переводу «Морфологии», Я почему-то очень счастлив и рад. Перечитал это предисловие и остался доволен. Я, несомненно, сильнее этого знаменитого француза Леви-Стросса, который пишет обо мне с таким пренебрежением [282] Вероятно, В. Я. Пропп имел в виду работу: Lévi-Strauss C. La structure et la forme. Réflexion sur un ouvrage de Vladimir Propp. — «Cahiers de l’Institut de Science economique appliquée», serie M, № 7. 1960. Ответ на критику К. Леви-Стросса содержится в статье, опубликованной в итальянском издании «Морфологии сказки» См.: Пропп В. Я. Структурное и историческое изучение волшебной сказки // Пропп В Я. Фольклор и действительность. Избранные статьи. С. 132–152. . Только работать я не могу столько, как они, не могу быть на уровне того, что знают в Европе и Америке, потому что библиотеки наши не могут снабдить нас тем, что надо.