Жанна Марфина - Дневники сепаратистов

ТАТЬЯНА

Я никогда не думала, что в городе столько людей, готовых бесплатно работать волонтерами. Одна из девушек-волонтеров (по профессии финансист), разносившая гуманитарную помощь лежачим, рассказала, что после того, как их фирма закрылась, «чтобы не сойти с ума дома, я пошла в волонтеры». И таких достаточно много.

За время войны я освоила новую профессию — мусорщика-ассенизатора. После двукратного посещения горисполкома наконец приехала мусорка. Но мусора перед ящиками оказалось навалом. И я лично, своими ручечками, вспомнив опыт археологических работ, набросала совковой лопатой три контейнера всякой дряни. Как ни странно, мой повышенный рвотный рефлекс куда-то подевался, да и обычную свою брезгливость я засунула подальше. Зато теперь у нас во дворе почти чисто. Остальное добросали через день. Кстати, когда мы позвали на помощь трех мужиков (а ассенизировали мы с тремя соседками) из соседнего дома, они на нас посмотрели как на дур. Короче, мусор убирали одни бабы. Видели бы меня мои друзья, метающую лопатой стекло и всякую фигню в помойку и перебивающую запахи помойки ароматом «Сады Нила» от Гермеса.

Так вот, о героизме… Это слово, мне кажется, имеет несколько уровней восприятия. Общепринятый: герой — тот, кто совершил выходящий из ряда вон смелый поступок, вытащил ребенка из огня или бабушку из проруби, бросился на амбразуру и т. д.

Такие герои, конечно, есть и на нашей войне. Но я хочу написать о другом понимании героизма — непарадном, обыденном. Сегодня героев в этом понимании в Луганске очень много.

Герой — это и человек, который, идя по воду своей семье, возьмёт несколько бутылей и для своей пожилой соседки, кто поделится едой, кровом с нуждающимся человеком в то времена, когда самому тяжело.

Героями сейчас стали те, кто не бросил свою работу и делает ее под обстрелами: водители маршруток, дворники, электрики и, конечно, водовозы, медики и МЧС-ники. Сколько их уже ранено, а кое- кто и убит. Эти люди работают без зарплаты. То, что они делают, спасает жизнь всему городу, это уже не работа, это — подвиг.

Я себя к таковым не причисляю: иногда что-то сделаю для бабулек со двора, но это ерунда, так и должно быть.

А те, кого я имею в виду, должны быть после войны отмечены: премиями, наградами, людским уважением. Боюсь, что ничего этого они не получат. Но обычные жители, надеюсь, считают их героями. Я — точно!!!

ВЕРА

Вчера случайно встретились со знакомым водителем «скорой», который рассказал, как после каждого обстрела их машина курсирует по городу в поисках раненых. Так как связь отсутствует, люди просто выходят на дорогу и останавливают проезжающую машину «скорой» или авто с ополченцами, которые часто и сами доставляют раненых горожан в ближайшую больницу.

Каждый день врачи «скорой» готовы вновь и вновь патрулировать разбитые улицы, а оставшиеся в городе врачи — оказывать необходимую помощь. Меня поражают эти люди. Измотанные, уставшие, с красными от недосыпания глазами, вынужденные работать почти круглосуточно из-за отсутствия специалистов. Ведь многие покинули город, а те, кто остался, несут на себе весь этот груз блокадной жизни. Прибавив к этому отсутствие всех коммуникаций и постоянные обстрелы — и задача кажется просто невыполнимой. Но они справляются, не выражая при этом ни раздражения, ни пренебрежения, что нередко встречалось в прежней мирной жизни. В этих условиях никто из них не утратил чувство сострадания, элементарной человеческой порядочности. По-моему, все, кто остался здесь и, в таких условиях, и не стал зверем, заботящимся только о себе, — заслуживает уважения.

ВЛАДИМИР

Все это время мы были одной семьёй — те, кто оставались здесь, стояли со мной по воду, на водяной колонке. Ведь воды, как света и связи не было более 40 дней. Стояли стойко, не ссорились друг с другом, а шутили и общались. Несмотря на то, что над нами, порой, летали снаряды и, в любой момент нас могло разорвать в клочья миной, которые «доблестные» диверсанты любили пускать в скопления людей. Однажды, меня с мамой и соседями чуть не убило в такой очереди по воду. Мы ушли за 10 минут до…

Ведь, как оказалось, террористы-сепаратисты не достойны права пить воду. Следует пояснить, что «террористы-сепаратисты» — это люди, которые остались здесь из-за любви к городу, своему дому вне зависимости от их политических взглядов и мировоззрений.

Действительно, подумаешь, всего-то несколько женщин, мужчин, парочка ребятишек стоят по воду. Мы же недочеловеки, с чего думать о том, что одна из этих людей — врач, спасшая за свою жизнь невероятное количество людей, а тот мужчина — строитель, построивший десятки домов, а детишки, что стоят тихо, не играют, а прислушиваются к звукам, всё время в напряжении, под страхом смерти, начеку — будущие учёные, спортсмены, музыканты. Мы все стали одной семьей и навсегда останемся ею.

ВЕРА

На улицах — ополченцы, одетые кто во что: пыльные, небритые, уставшие, но веселые. Их можно встретить повсюду. Освободившись от воен — ных действий, оказывают помощь всем службам: развозят воду и продовольствие, помогают в починке разбитых домов. Как сказал один из моих соседей: если что понадобится, останови машину с ополченцами и они обязательно помогут.

Все уже как-то адаптировались к отсутствию света и воды, а связь, иногда потратив немало времени и сил можно поймать. По местному радио объявили строгую экономию электроэнергии. С сего дня бойлер включаем раз в день, от электрочайника можно отказаться, пылесос — раз в неделю. Мой взнос в экономию.

Люди продолжают возвращаться в Луганск. Сегодня вернулись соседи Лариса и Виктор. Буря эмоций. Радости пса Семена вообще нет предела. Они были совсем недалеко под городом Счастье, «в тылу врага». С болью в сердце наблюдали, как с их территории на Луганск летели снаряды. Иногда мимо дома, где их приютили, проезжала грузовая машина, за ней трактор и бочка на прицепе. Как-то спросили, что везут, местные ей тихо объяснили, то в грузовике убитые солдаты украинской армии, их сваливают в вырытые рвы и засыпают какой-то химией из бочки, закапывают, а место трактором разравнивают. Таким образом, тысячи солдат числятся, пропавшими без вести. Видимо, это происходит по всей линии фронта.