Мария Магронт-Авхледиани - История создания телевидения. Как рождались культовые программы

«Мне кажется, что телевидение огромно, даже физически. Существует в физике такой закон инерции – чем больше масса тела, тем сильнее инерция. Телевидение инерционно по своей сути именно из-за размеров, сразу перестроиться оно не может. Мне кажется, сейчас мы можем наблюдать именно то, что предугадал Владимир Сергеевич, – тему «обычного», не очень хорошо материально обеспеченного человека, и мне кажется, это – идеальный вариант таких программ. Помимо каких-то репортажей, рассказов, красной нитью проходила мысль – аналогия с Марком Твеном, «Простаки за границей». Условно говоря, погружение этого героя в реальную среду. Берется некий усредненный человек, вот такой дядя Вася, чтобы зритель, сидящий у экрана, чувствовал абсолютную аналогию с героем и понимал, что он точно так же может попасть в такую же ситуацию. Это должна быть программа, которая, условно говоря, упреждает какие-то ситуации, которые могут случиться за границей или в путешествии. Тогда будет смысл».

Одной из первых программ, которую делали по лицензии, или, как мы их называем, копирайтовская, была программа «Счастливый случай» – ее английский оригинал называется «Trivial pursuite». Она выходила в эфир с 9 сентября 1989-го по 26 августа 2000 года, и все одиннадцать лет ее вел Михаил Марфин. Первый год его соведущей была Лариса Вербицкая, а потом Михаил десять лет вел программу один. (С 1989-го по 1999-й телеигра выходила на ОРТ, а потом около двух месяцев на ТВЦ.) С самого начала эту программу предложили делать Владимиру Сергеевичу. Группу советских телевизионщиков отправили перенимать опыт постановки этой игры в Лондон.

1987 год, второй год перестройки. Попасть за границу, да еще и в Великобританию, в те времена – подарок судьбы. Елена Никитан попала туда чудом – помогло знание английского языка. Ирине Железовой, заведующей отделом в главной редакции учебного и научно-популярного телевидения, и режиссеру-постановщику В. С. Акопову нужен был переводчик, желательно из своей телевизионной команды, так как они английским языком не владели. И если Ирина Александровна еще хоть что-то могла сказать и частично понимала, то Владимир Сергеевич абсолютно был там как глухонемой. Англичане принимали советских телевизионщиков очень хорошо, оно и понятно – им нужно было продать свой проект, и они сделали все для того, чтобы русские заинтересовались им: устроили экскурсии по городам, показали шоу разных телекомпаний в нескольких городах – словом, старались произвести впечатление.

Акопов жадно ловил мельчайшие детали: как строится у них программа, что взять на вооружение, как это применить дома.

«И он меня все время толкал в бок и говорил: «Видите, видите, вот у них есть это, я же вам говорил, что надо публику разогревать! Видите, у них на полу кресты нарисованы! Как у них все рассчитано – не просто ведущий ходит из угла, он вылетает и останавливается точно здесь, это надо запомнить. Посмотрите, какие декорации! У нас такого никогда не сделаешь».

Действительно, тогда на отечественном телевидении не было хороших декораций, на прежних программах многое делали своими руками, красили картонные кубы, что-то придумывали. И Акопов пошел на хитрость: пользуясь тем, что Елена Никитан из своей среды и будет переводить все напрямую, что он скажет, без купюр, в отличие от профессионального переводчика, он «помог англичанам» додуматься и предложить советским телевизионщикам изготовление декораций без дополнительной оплаты. В результате в Союз приехал огромный фургон с декорациями, от которых, по воспоминаниям съемочной группы, у всех захватило дух! Акопов внес изменения в английский стандарт. Основываясь на готовом проекте, он придумал несколько другое зрелище – семейные команды, которые с азартом вели интеллектуальное соревнование, несмотря на традиционный для игры материальный приз.

Елена Никитан работала ассистентом Владимира Акопова на программах «Клуб путешественников» и «Счастливый случай». Вот как она вспоминает свою первую встречу с маэстро:

«Это был 1987 год. Появился человек очень импозантной наружности, с очень красивыми волнистыми волосами, с очень необычными руками, у него были длинные пальцы и такой характерный жест: когда он разговаривал, как будто дирижировал. В общем-то по тем временам это была легенда на самом деле, потому что это был человек, который делал супер популярные программы. Если бы в то время было понятие рейтинга, «акоповские» передачи держали бы эту вышку и создавали бы рейтинг, и наверное, переплюнули бы даже ОРТ и ВГТРК вместе взятые. Это человек-игра, его кредо на телевидении – игра. Ему было скучно в каких-то принятых жестких рамках, ему всегда хотелось из них вырваться. Он не мог, когда его ограничивали, даже из самого, казалось, серого, обычного сюжета ему обязательно нужно было вытянуть какую-то интригу, сделать какую-то игру, шоу! Вообще слово «шоу» в те времена услышать! Ну это крамола полная, какое шоу? Советское телевидение! Застегнуты на все пуговицы с галстуками – и вдруг Акопов! Вот эта стихия, когда играем легко».

Если характеризовать Владимира Акопова, то, по словам Елены Никитан, это фантастически легкий человек, за легкостью которого прячется глубина очень непростой человеческой жизни. Какие бы трагичные ситуации в его жизни ни происходили, он умел «держать марку» и не показывать окружающим свои переживания. Всегда элегантен и интеллигентен.

«Особенно сейчас это кажется чем-то нереальным, чтобы режиссер на площадке массового зрелища, в огромном павильоне, где огромное количество людей, которые отвечают за свет, звук, причем не было той техники, которая есть сейчас, так вот организовать весь этот процесс, и ни разу от него не было ни одного слова ненормативной лексики. На площадке этого не было никогда. В Акопове всегда присутствовал дух настоящего «его величества мужчины», который всегда впереди, который всегда говорит: «Так, женщина, это не ваши проблемы, я – мужчина, и этим все сказано!»

Уровень режиссера определяется способностью не только видеть еще на этапе подготовки эфирную версию, но и умением сплотить вокруг себя команду. В Лондоне он явил своим спутницам пример советского патриота, пытаясь обнаружить изъяны «загнивающего капитализма» (это выражение в то время было в ходу). Вообще же внешний лоск Лондона в сравнении с тогдашней Москвой не подавил впечатлительного Владимира Сергеевича, хотя и поразил. Он прекрасно видел разницу между их бытом и их телевидением: в сравнении с последним мы можем выглядеть достойно, а в чем-то и превосходить. Хотя однажды, как вспоминает Никитан, благоустроенность Лондона все же задела его за живое.