Анатолий Терещенко - Отряды зафронтовой заброски

Не американцы, не англичане. А мы!!!

Остальные нам только помогали. Конечно, спасибо им за помощь. Но главную тяжесть войны с огромными невосполнимыми потерями вынесли мы — советские люди, наши братья и сестры, отцы и деды, в том числе и партизаны.

Память — это своеобразная медная доска, покрытая буквами героических деяний таких людей, каким был и будет незабвенный майор Зорич.

И надо сделать все, чтобы эти буквы не сглаживались в потоке стремительного времени, а для этого и существует резец, для их обновления. Он должен быть в руках добрых, а не злопамятных людей.

Мы не должны жить по принципу: сегодня прославляем, а завтра плюем в то, что прославляли и топчемся по могилам павших предков. Кстати, мимикрией часто страдают и грешат одни и те же люди, умеющие служить в зависимости от обстоятельств, и Богу, и сатане, хоть это и «дурно пахнет».

Будем помнить, что в истории наших тайных деяний в разведке есть такое имя — Александр Пантелеймонович Сятогоров-Зорич.

22 июня 2008 года на девяносто пятом году в Киеве ушел из жизни «старший брат Штирлица», легендарный советский разведчик полковник Александр Святогоров, он же майор Зорич, без которого не было бы фильма «Щит и меч».

Скромный Зорич и его семья не приобрели, как сегодня выражаются, дивидендов от ведомств. Чекисты той поры, как и все советские люди, жили на честно заработанные деньги. В маленькой квартире Зорича в Киеве на серванте стоял любимый портрет ветерана в форме, тут же покоились боевые ордена СССР, Польши и Чехословакии. У дверей, на буфете прислонилась к стене фанерка, обтянутая красной материей. На ней висели отечественные и иностранные медали героя и его фотопортрет.

В слове памяти Зорича хочется лишь напомнить читателям некоторые известные действия разведывательно-диверсионных групп под его руководством:

• уничтожение палача — коменданта Харькова генерала Георга фон Брауна,

• ликвидация Люблинской разведшколы абвера в Польше вместе с руководителем местного гестапо Аккардтом,

• пленение личного представителя адмирала Канариса — Вальтера Файленгауэра и оберста (полковника) вермахта Курта Гартмана,

• освобождение через свою агентуру из лап гестапо из фашистских тюрем советских военнопленных и местных партизан,

• серия масштабных диверсионно-террористических актов против немецких оккупантов,

• вскрытие шифров и кодов израильских спецслужб,

• завязки с судьбами Эриха Коха и Александра Керенского и многое другое.

Зорич часто выступал с воспоминаниями о войне перед трудовыми коллективами и на уроках мужества в школах. Он говорил о верности долгу и присяге, о патриотизме и преданности Родине, которую всегда писал с большой буквы. В посольство Чехословакии в Киеве его частно приглашали и встречали как высокого гостя.

Он ушел в бессмертие, не дожив пяти лет до столетия…

Стоял жаркий летний день.

В полуоткрытое окно врывался прохладный сквознячок, он шевелил тюль, задевал рослые кактусы, стоящие причудливыми стражами на подоконнике. Ветерок пробрался в комнату и попытался зазвенеть чешской наградой, прислоненной к фотографии Александра Пантелеймоновича. Орден вдруг упал, гулко зазвенев, как будто воспротивился уходу от главной темы — воспоминанию о герое, бывшем хозяине квартиры.

И вто, что случилось на Украине после майдана 2014 года по вине политиков и идеологических ястребов США и их марионеток по блоку НАТО, он бы не поверил. Хотя тонко чувствовал, что к этому ведут страну нехристи и шкурники, думающие не о народе, а о своих уже и так туго набитых баксами карманах.

Сегодня они говорят — так уж случилось, Украине надо примириться с историей. Думается оболваненный народ не даст долго истязать себя нищетой, дороговизной, сумасшедшими тарифами и стремительно расширяющейся географией штрафов.

А что касается легендарного Зорича, мы больше чем уверены, его дела переживут любое лихолетье! Такие люди не умирают в памяти народной. Они остаются звездами на небосклоне истории Отечества. А Украина и Россия будут снова вместе. Политики могут расходиться во взглядах и даже разбегаться, народы, тем более соседние и однокорневые, — никогда.

Когда ветви одного дерева борются друг с другом в непогоду — корням всегда больно.

Время всех рассудит!

7 ноября 1944 года Советский Союз праздновал 27-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. Это была уже четвертая годовщина, которую страна отмечала в жесточайших условиях военного времени. Четвертая — и последняя. И первая из дат военного лихолетья, которую могли отметить свободно и празднично все советские люди, потому что к 7 ноября 1944-го вся территория СССР была освобождена от оккупантов.

В этот ставший историческим день прозвучал Приказ Верховного главнокомандующего И. В. Сталина № 220, в котором говорилось:

«Двадцать седьмую годовщину Октябрьской революции мы празднуем в обстановке решающих побед Красной армии над врагами нашей Отчизны. Героическими усилиями Красной армии и советского народа наша земля очищена от немецко-фашистских захватчиков…

Советская государственная граница, вероломно нарушенная гитлеровскими полчищами 22 июня 1941 года, восстановлена на всем протяжении от Черного до Баренцева моря».

С 26 марта 1944 года, когда наши войска впервые вышли к довоенной советской границе в районе реки Прут, не прошло и восьми месяцев. За это время советские войска наголову разбили группы армий «Север», «Центр» и «Юг», нацеленных еще с 1941 года соответственно на Ленинград, Москву и Кавказ с Крымом.

Красная армия уничтожила или пленила при этом 540 тысяч немецких солдат и офицеров. В битве на юге воины нашей армии окружили и полностью уничтожили группировку немецких войск в составе двух армий. При этом советские войска истребили и взяли в плен более 250 тысяч служак вермахта.

С освобождением Ужгорода 28 октября захватчики были окончательно изгнаны с территории Советской Украины, а ко 2 ноября было полностью освобождено Советское Заполярье.

В 1944 году исполнилось давнее и горькое обещание тем, кто оставался в оккупации, когда в жаркие дни сорок первого, в прямом и в переносном смысле, отступая, наши солдаты говорили: «Мы вернемся!» Они сдержали клятву.

Вспомните слова Константина Симонова, написанные в дни тяжелого и стремительного отступления летом сорок первого года: