Анатолий Терещенко - Отряды зафронтовой заброски

В 10 часов НШ с отрядом вышел и в 15:00 приехали на место стоянки в д. Ягодня. Еще в 2 км от деревни Ягодня НШ Оборотова встретил ординарец Парфенов, который рассказал, что приехав в деревню, майор хорошо покушал, что редко бывало с ним, и попросил приготовить постель для отдыха, что и было сделано. Все ушли из комнаты, и майор лег спать. Но через 2–3 минуты раздался выстрел в комнате Шестакова. Вбежали… и увидели лежащего на полу Шестакова с простреленной головой из бельгийского пистолета. Он еще был жив, но без сознания. Жизнь его продолжалось более часа. Но ни одного слова не было произнесено и перед смертью не было оставлено никакой записки…»

А теперь есть смысл обратиться к словам об этом трагическом событии, написанным врачом отряда Ильей Юльевичем Давыдовым в его книге «Юность уходит в бой»:

«Шестаков был волевым и грамотным командиром… Он находился в более трудном, чем мы, положении. Выслушав нас, он должен был принять решение. В его руках были судьбы сотен людей. Он не только понимал значение разведки, но и лично участвовал в ее организации. Понимал он и то, что крупный, хорошо вооруженный отряд не может и не имеет права долго сидеть без дела…

Около Вишнево бойцы подбили и сожгли 4 автобуса с летным составом, возвращающимся из Воложинского дома отдыха, а также легковой автомобиль с 5 офицерами. Но этот успех мало обрадовал командира. Его тревожило одно: почему отряд до сих пор не сумел перейти железную дорогу? И без того немногословный, Анатолий Петрович замкнулся в себе, сделался угрюмым, стал сам выезжать на операции, даже на такие, которые совершенно не требовали его личного участия.

Однажды, находясь в засаде рядом с майором, я вдруг заметил, что от нервного напряжения у него начался бред. Сразу же взял для охраны несколько бойцов и отвез больного в Ягодзень. Там составил срочную радиограмму в Центр и запросил самолет. Но Шестакова не пришлось эвакуировать — наступила трагическая развязка…»

Так оборвалась жизнь 29-летнего Чекиста и Человека, имя которого наводило ужас на гитлеровцев на протяжении всего тридцатимесячного боевого пути отряда. Его похоронили с воинскими почестями в братской могиле в деревне Бакшты Ивьевского района, где покоятся еще 128 советских воинов и партизан, среди которых 32 — бойцы легендарного «Славного».

На берегу реки Ислочь, на опушке большого леса, в скорбном молчании выстроились бойцы отряда «Славный». На похоронах присутствовало много партизан из других отрядов и местное население. Шестакова везли на повозке, за которой вели его боевого коня Тольку. В гроб Шестаков был уложен в полной одежде и обуви. При опускании гроба был произведен многократный салют из всех видов оружия.

Командиром отряда «Славный» Центр назначил Кондратия Андреевича Мадея. Такое решение никого не удивило. В тылу врага спортсмен быстро освоил тактику партизанской борьбы. Практически ни одна из серьезных операций не проходила без его участия.

Созвав командиров, Мадей объявил о решении немедленно пробиваться в район, указанный Центром и добавил:

«Пусть наш успех станет последней, самой лучшей почестью Шестакову, которому ток дорого обошлось задержка у дороги…»

И этот успех пришел с разгромом немецкого гарнизона в деревне Копачи. Наметили бить гарнизон, обойдя его с тыла. Так решил новый командир Мадей. Переночевав в деревне Ягодня, отряд снялся и двинулся в поход к шоссе. Но немцы, словно предупрежденные, сразу же открыли огонь из трех пушек. Пришлось бойцам отходить в лес.

Через некоторое время установили, что партизан предала мать полицейского из деревни Поликшизна, которая огородами проползла мимо часовых отряда и сообщила немцам. К утру бойцы достигли перелеска возле деревни Лужаны. Выставив охранение, личный состав отдыхал, в 20:00 отряд вышел для нападения на гарнизон в деревне Копачи. Дотемна подошли к опушке леса, отделявшей партизан от деревни. А потом отрядом шли по болоту в обход гарнизона. Пересекли две речки и в 1:30 атаковали вражеский гарнизон…

В результате боя партизаны уничтожили более двух десятков фашистов. Пленили несколько солдат мусульманского легиона войск СС. Пленные дали ценный материал с указанием установочных данных на лиц, заброшенных немцами в СССР из числа радикальных исламистов для проведения шпионской деятельности. В этом бою отряд потерял семь лучших бойцов, а четверо получили ранения.

23 июня на железнодорожной линии Лида — Барановичи группа подрывников отряда во главе с Курьеровым подорвала поезд — разбит паровоз и платформа с боеприпасами. Остановили движение на 8 часов…

Но теперь за смерть Шестакова, за гибель других боевых товарищей у живых бойцов отряда, особенно в конце войны, разгоралась и светилась, как говорилось среди воинов, месть на кончике штыка. «Для партизана, прошедшего через горнило невиданной дикости, сотворенной варварами, — не раз говаривал бесстрашный Мадей, — нет большей муки, как хотеть отомстить и не мочь отомстить». Лучшей местью оккупантам был для бойцов как можно больший успех.

Подогревали эти чувства, конечно же, и победы Красной армии. А что такое победа, недавно рассуждал еще Шестаков, — это упорство, помноженное на разум и волю к победе. Горстка смельчаков методично, как могла, выжигала коричневую заразу на Белорусской земле. Они гордились тем, что командарм 16 армии К. К. Рокоссовский, благословив их на ратный подвиг в тылу врага в февральской стуже сорок второго, сегодня, летом сорок четвертого, громит немцев в должности командующего 1-м Белорусским фронтом.

Операция «Багратион», подробности которой, конечно, не знали шестаковцы, началась 23 июня 1944 года. План операции разрабатывался К. К. Рокоссовским совместно А. М. Василевским и Г. К. Жуковым. Стратегической изюминкой этой разработки было предложение Рокоссовского нанести удар по двум главным направлениям, что обеспечивало охват флангов противника на оперативной глубине и не давало последнему возможности маневра резервами.

29 июня 1944 года генералу армии К. К. Рокоссовскому была вручена бриллиантовая звезда Маршала Советского Союза, а 30 июля — первая Звезда Героя Советского Союза. К 11 июля была взята в плен 105-тысячная группировка противника. Когда на Западе усомнились в количестве пленных в ходе операции «Багратион», И. В. Сталин приказал провести их по Садовому кольцу и другим улицам Москвы в ходе «парада побежденных». По оперативным данным НКВД эта операция была названа «Большим вальсом». С этого момента Сталин стал называть Рокоссовского по имени и отчеству. Такого обращения удостаивался лишь маршал Борис Михайлович Шапошников.