Анатолий Терещенко - Отряды зафронтовой заброски

«Эх, сынки, сынки! Мир на земле — высшая благодать!

Лютые на здешней земле были времена. А палачи из своих какие! Хуже немцев. Не приведи Господи видеть еще раз таких душегубов! А за что проливали кровушку? По указке своих хозяев, фашистов! Как же они багато нашкодили после войны! Особенно свирепствовал бандит по кличке Скиба. Не одной семье принесла горе его шайка головорезов. И сегодня в селах оплакивают загубленных им жен, мужей, матерей и детей!

Летом 1944 года ворвались они в село и замучили семью из восьми человек. Пятились и прятались потом в свои схроны… Однако всякий раз пугали — куражились:

«С каждым так будет, кто нам не станет повиноваться!»

— А партизаны тут бывали? — спросил я его.

— Бывали, они нас не трогали, зато немцев и предателей не щадили. Люди говорили, что перед приходом Красной армии тут были трое партизан в немецкой форме. Они погибли от рук бандеровцев.

— Где?

— Та, за тым лугом. На Березине — село такое есть…

По рассказам жителей Боратина Бродовского района мы узнали о трех «немцах», которые погибли от рук националистов. Установили, что все происходило на сельской окраине, так называемой Березине, под лесом, в доме, где и поныне проживает Степан Голубович. Зашли к нему. Он подтвердил случай, происшедший в его доме в ночь на девятое марта 1944 года…

Этими тремя «немцами» были наши герои из отряда полковника Медведева «Победители».

Николай Иванович Кузнецов — Пауль Зиберт, вместе с Яном Каминским — Пухом и Иваном Власовцем — Беловым, геройски погибли.

Николай Иванович подорвал себя гранатой вместе с набросившимися на него бандеровцами…

О своей встрече с главой «Полесской Сечи» УПА* ярым украинским националистом Тарасом Бульбой-Боровцем рассказывал коллективу военных чекистов Особого отдела КГБ СССР по Прикарпатскому военному округу Николай Владимирович Струтинский — боевой побратим и тезка Николая Ивановича Кузнецова.

— Николай Владимирович, — спросил один из оперативников у Струтинского, — говорят, не только Сергей Трофимович Стехов, но и вы встречались и вели переговоры с самим Тарасом Бульбой-Боровцом. Это правда?

— Было такое… Встретились антиподы в полемике, но ничего не вышло. Разные у нас были мировоззренческие позиции. Как известно, на первых порах националисты маскировались, называли себя повстанцами, борющимися против фашизма. Это сбивало многих моих земляков с толку. В некоторых селах секирники сумели втереться в доверие к патриотически настроенным крестьянам и через них влияли на остальных.

— Как же вы вышли на атамана?

— Среди обманутых молодых людей оказался крестьянин по имени Сергей. Он жил на хуторе. Мы знали, что к нему зачастили националисты. Установили наблюдение за хутором Сергея. Однажды наш наблюдатель Владимир доложил, что рано утром к нему зашло несколько человек. Хозяин проводил их в сарай. А затем, не спеша, обошел хутор, вглядываясь в подступы.

Ясно было, что к нему пришли какие-то большие начальники из леса.

На совете партизанской группы было решено направить меня и партизана Ивана Пихура, разбирающегося в политике, в качестве «парламентеров» с обещанием поддержать огнем в случае непредвиденных обстоятельств. Партизаны окружили хутор, а Пихур и я вошли во двор. Тут же, как из-под земли, появился Сергей.

— Где сейчас атаман Бульба? — спросил я неожиданно для него.

— Какой атаман? Я вас не понимаю, об чем речь идет? — заволновался покрасневший Сергей.

— Ты в дурку не играй, скажи, где спрятал атамана? — снова настойчиво повторил я вопрос.

— Клянусь матерью, клянусь Богом, нет здесь никакого атамана, — опять пытался заверить нас хозяин.

На разговор выбежала его жена Анна, красивая и статная молодица, и стала нас приглашать «поснидать» — позавтракать.

— Заходьтэ люды добри, поснидаетэ, — расплылась в широкой улыбке хозяйка. — Слава Богу маемо, шо покоштувать.

И тогда я сказал, обращаясь к Сергею: «Ну, коль ты не знаешь, мы его сами найдем».

После этого сделал шаг в сторону прикрытой двери сарая.

Сергей загородил дверь, широко расставив ноги и руками опершись в косяк дверной рамы. Пришлось его оттолкнуть. Я быстро забрался по лестнице на сеновал и заметил там пятерых спящих мужчин. Один из них проснулся, но, увидев меня с автоматом, удивленно, а скорее испуганно, спросил:

— Кто ты такой?

— На свидание с атаманом прибыл.

— Подожди внизу, сейчас разбужу.

Я спустился по лестнице. Через несколько минут нас уже окружили бульбаши. Их еще местные называли бульбовцы.

Тогда я впервые увидел атамана.

— И что же он представлял из себя? — помнится, кто-то спросил у Николая Владимировича.

— Простой мужичишко. Высокого роста, но чуть горбился. На вид ему было лет тридцать. Лицо изъедено оспой. Белесые брови и ресницы придавали ему отталкивающий вид. Размашистым шагом, как ходят обычно высокие и худые люди, он подошел к нам и отрекомендовался, предварительно пожав руки.

— Атаман Тарас Бульба! — заявил он.

Поочередно представились и его подчиненные, сердито поглядывая на Сергея, который виновато опустил голову.

— Принеси умыться, — повелительно гаркнул на Сергея атаман. Тот стремглав выскочил из сарая и понесся к хате. Через несколько минут он уже стоял с ведром воды и полотенцем. Когда бульбаши умылись, приоделись и расчесались, Бульба накинул на себя офицерскую шинель, с погонами при синем просвете и металлическими трезубами.

Сергей и Анна накрыли стол с домашним харчем — салом, домашней колбасой, солеными огурчиками, квашеной капустой и, конечно, как заведено в таких случаях, самогоном.

Бульба смерил меня цепким взглядом, а потом спросил:

— Так за что выпьем, красный командир?

— А за что предлагаете?

— За то, чтобы Гитлер — туда! — и пальцем указал на землю.

После второго тоста атаман попытался узнать, связана ли наша группа с подпольщиками, где дислоцируемся, какие у нас планы, сколько в моей группе людей под ружьем и прочее.

«Тонкий дипломат, — подумал я, — не зря учился в разведшколе в Берлине».

Он осторожно намекнул, что нам следует объединиться для борьбы с немцами. А потом, захмелев, стал хвастаться перспективами националистического движения, и неожиданно предложил:

— Переходи к нам всем отрядом, мы тебя не обидим должностью, да и твоих хлопцев.

— И что вы ему ответили?

— Я ему сказал, что у нас другие планы, а вот немцев бить с вами готов хоть сейчас.

— Хмы, бить немцев… но мы еще не так крепки, чтобы ввязываться в большой бой. Вот подкопим сил и тогда ударим, — слукавил Тарас Бульба-Боровец.