Анатолий Терещенко - Отряды зафронтовой заброски

Девушке пошла лишь семнадцатая весна, когда пришли и за нею. Пришли не какие-то неизвестные, пришлые бандюки, а «свои» же «родненькие» сельские. И первым среди них был сосед Николай Пилиповец. Сначала мучили мать Екатерины — Марию Викторовну Кондратюк. Ее, потерявшую сознание, закрыли в хате. А девушку увели с собой. Почему-то завязали глаза, хотя знали — ведут жертву на смерть, а мертвые же молчат… Долго шли, наконец, остановились в лесу и начали бить.

Били так, что кровь хлынула носом и ртом, били до потери сознания. Когда уставали, делали короткий перерыв на перекур, а потом снова били. Били сообща и по очереди и приговаривали, что выбивают коммунизм, хотя Катя ни коммунисткой, ни комсомолкой не была. А потом обмотали косу вокруг шеи и стали душить, то отпуская захлест, то затягивая его…

Наконец один из бандитов снял с себя ремень, закинув петлю на шею и забросив свободный конец себе на плечи, вцепился в него руками, выпрямился, потянул Катю на себя и стал живой виселицей. Затуманились глаза, обмякли мышцы, в какую-то бездну провалилось сознание, остановилось сердце… Это к Кате пришла смерть.

А потом для большей уверенности бандит сбросил, как ему показалось, уже задушенную девушку в колодец…

Очнувшись, Мария Викторовна пошла искать свою единственную доченьку. Сколько вокруг колодцев, но материнский инстинкт привел ее к колодцу в Страшевском лесу. На вытоптанной траве еще краснели лужи крови. Мать упала на землю и запричитала:

— Доню, моя ридна доню!..

И колодец неожиданно глухо отозвался.

— Мамо, я тут…

Когда девушку вытащили из криницы, она была жутко покалечена. Живого места на ней не было. Жизнь чуть теплилась в теле, смерть все находилась рядом — словно выжидала, когда нанести удар. Но старуха с косой — Смерть, в конце концов, отступила — девушку выходили…

Екатерина Филипповна выступала в качестве свидетеля на судебном процессе в 1959 году в Червоноармейске над тремя оуновскими динозаврами. Это была красивая, статная тридцатилетняя женщина, ставшая к тому времени женой и матерью…

В 2003 году этой мужественной женщины не стало.

Всю ночь просидел в колодце 6-ти летний Василий Мазур. В его родительском доме нашел приют бывший советский военнопленный, которому удалось сбежать из немецкого концлагеря. Это был грузин по национальности, — отец пятерых детей. Ночью 12 февраля 1943 года в дом ворвались бандиты. Отцу удалось каким-то образом сбежать, мать спрятал сосед Севастьян Рой. Взбешенные неудачей вооруженные националисты бросили в колодец грузина, сестру Василька и самого мальчика.

Василь Петрович Мазур через десятилетия вспоминал, что было после того, как в колодец полетели грузин и сестра:

«Помню лишь, что кто-то сзади взял меня за воротник рубашки, поднял вверх, — и я увидел перед собой черный проем колодца, расширенный зрачок его дна. А потом летел куда-то, словно в тяжелой дреме. И враз этот полет оборвали чьи-то руки.

— Ничего, браток, мы теперь надежно спрятаны.

Я узнал того человека, с каким спал на печи.

После этого бандиты швырнули в колодец оторванный коловорот. Грузин наклонился над мальчишкой и принял удар на свою спину…

Сверху видно было зарево от большого и яркого огня, — это горела хата, подожженная уповцами. И тут Василько услышал голос старшей сестры Христи:

— И ты тут, братику? Тебя хоть не взяли на вилы?.. Меня они пронзили… Прощай, братику… Постарайся выжить…

Больше ничего не сказала. Только что-то забулькало в сплошной темноте. Может, кровь пошла горлом, — вода сошлась над ее головою.

Лишь утром отец вытащил из колодца сына, а потом и полуживого грузина. Больше оттуда никто не отзывался…

Но вот парадокс — кощунство — 22 июня 1997 года на Театральной площади в Ровно местная власть открыла мраморную доску, на которой высечено:

«Тут, на этом месте, 4 января 1945 г. органами НКВД казнены славные борцы за честь и свободу Украины — воины Украинской Повстанческой Армии*…»

И приводится список из восьми имен этих «героев», с некоторыми мы уже встречались, о «подвигах» остальных возможно знают другие украинцы.

Кирилюк Алексей — убил 48 граждан, среди них дети от 5 до 15 лет,

Трохимчук Степан — был куренным, сам не убивал, он приказывал убивать другим,

Зайчиков Анатолий — немецкий шпион,

Грицюк Александр — задушил и расстрелял лично 9 военнопленных и 17 гражданских лиц,

Слободюк Николай — задушил 6 военнопленных и 12 гражданских лиц,

Слободюк Василий — убил 4 военнопленных и 7 гражданских лиц,

Слободюк Яков — лично расстрелял 2 красноармейцев,

Подолец Василий — убил лично 5 военнопленных и 6 гражданских лиц.

Вот каких «героев», ненавидящих своих же украинцев, с любовью увековечили политики — Иваны, не помнящие родства. Этот кощунственный акт над памятью жертв оуновского мракобесия позорит Ровенщину, простые люди которой оказывали всевозможную помощь партизанам, в том числе и отряду «Победители» в его борьбе с фашистами и их подпевалами. Есть уверенность — госпожа История все расставит на свои места.

Как уже упоминалось, 11 февраля 1944 года частями 143-й стрелковой дивизии 47 армии 1-го Белорусского фронта был освобожден город Сарны Ровенской области. Как уже говорилось выше, областной центр г. Ровно при гитлеровской оккупации являлся столицей Украины. Ее гауляйтер Эрих Кох не согласился размещать свою резиденцию в Киеве, — боялся войсковых неожиданностей со стороны Красной армии.

На командный пункт к командиру дивизии полковнику Заикину зашел начальник отдела контрразведки (ОКР) Смерш соединения и обратился:

— Митрофан Моисеевич, мне только что доложил мой оперативник, — в районе хутора Чудель воины нашли следы изуверской казни…

— Какой?

— Сожгли человека на костре.

— ???

— Да-да, на костре, — повторил подполковник Смерша.

— Следует обязательно расследовать этот случай, — нахмурился комдив.

— Я подключил к этому делу капитана Кононенко, думаю, он наиболее опытный, найдет концы.

— Согласен, Виктор Ильич, этот офицер — боец. С дивизией прошел с самого начала, — уверенно говорил Заикин, словно о своем подчиненном.

— Да, вы правы, Митрофан Моисеевич, никогда не подводил, — согласился Виктор Ильич.

Через полтора часа старший уполномоченный ОКР Смерш уже был на месте, благополучно преодолев с группой автоматчиков реку Случ по замершим торосам льда, после бомбежек и орудийных обстрелов деревянный мост был разбит и частично сгорел. То, что увидел капитан, его потрясло.