Келси Миллер - Друзья. Больше, чем просто сериал [История создания самого популярного ситкома в истории] [litres]

Первую часть вступительной заставки должны были снять на крыше здания с видом на Лос-Анджелес, похожим на Нью-Йорк. По сюжету компания будет на небольшой вечеринке на крыше, как у типичных молодых ньюйоркцев. Но из-за погодных условий в тот день стоимость съемки на крыше очень возросла, поэтому Кевин Брайт и Марта Кауффман осмотрели ранчо Warner Bros. в Бербанке, чтобы узнать, есть ли подходящие места, которые они могли бы использовать. Они нашли небольшой парк. По одну сторону располагался пригородный фасад дома из комедии «Моя жена меня приворожила», а с другой – фонтан, построенный в 1930-х годах, за которым возвышались дома. Брайт повернулся к Кауффман и пожал плечами: «Это может быть парком. И мы можем себе это позволить». Кауффман кивнула. Они могли потушить свет в окнах здания, сделать декорации нарочито нереальными, как в картинах Рене Магритта. Они могли бы принести диван из кофейни и поставить его прямо на лужайку. «А потом нужно что-то придумать с фонтаном, но я пока не знаю что», – сказал Брайт.

Брайт, Кауффман, актеры и съемочная группа отправились на ранчо для ночной съемки. Они танцевали и принимали глупые позы на съемочной площадке, некоторые из этих поз были поставлены хореографами, а другие – импровизацией. Между дублями к ним подошла Кауффман со словами: «Эй, ребята, у нас есть идея…»

Несколько часов спустя они замерзли, потому что были промокшими, но, прижавшись друг к другу, пытались сохранить счастливые лица. «У всех нас была сморщенная кожа на пальцах», – вспоминал Мэтт Леблан. Когда Кауффман попросила их залезть в фонтан, актеры были «отважны», как выразилась Кауффман. А что еще им оставалось делать? Но к утру они отсняли бесчисленное количество дублей. И очень замерзли.

«Я не думаю, что мы были в настроении или у нас были силы, чтобы выглядеть так, как будто нам было очень весело», – вспоминала Лиза Кудроу. Актеры стояли в фонтане, безмолвно ожидая указаний, в мокрой вечерней одежде, когда Мэттью Перри нарушил молчание: «Да, такое трудно будет забыть». Они все рассмеялись и в последующее десятилетие стали полагаться на Перри в такие моменты. Это была его фишка – нарушать тишину короткой точной фразочкой посреди трудной съемки или долгой ночи на площадке, когда все устали и раздражены. «Определенно, у него отличное чувство юмора», – сказал Леблан.

Той ночью в фонтане их просто никто не мог остановить. Они были измучены и на грани истерики, но все же были вместе. Перри продолжал шутить о том, как невероятно неудобно им всем. Кто-то быстро включил камеру, запечатлев шестерых смеющихся, словно маньяков, актеров. Брайт и команда монтажеров вырезали это для вступительной заставки, в итоге большинство хореографических танцевальных движений и взгляды на камеру получились так, как и планировалось. Фрагмент в конце, когда они плещутся, смеющиеся и мокрые насквозь, показывает их настоящих – дурачащихся и не дающих друг другу заснуть.

Десять лет спустя, отвечая на вопросы о заключительном сезоне «Друзей», Перри попросили прокомментировать происходящее в фонтане. На этот раз он не стал шутить. Он помнил смех, это была особенная ночь (хотя и немного прохладная). Но для него это воспоминание означало начало пути, которое изменит всю их жизнь. Камеры запечатлели момент перед тем, как все изменилось. «У вас шесть человек в фонтане в четыре утра, которые собираются отправиться в путешествие. Они понятия не имеют, что их ждет, кроме осознания, что это будет веселый путь, который может привести их к успеху», – сказал Перри.

Дэвид Уайлд сидел с актерами в номере чикагского отеля. Они прилетели, чтобы появиться на шоу Опры Уинфри, и Уайлд, который был тогда старшим редактором в журнале Rolling Stone, присоединился к ним. Он знал, что это будет легендарное шоу, еще до того, как это поняли сами актеры, – даже до того, как зрители осознали, что это их новый любимый сериал. Или он просто угадал.

Уайлд и его жена смотрели «Друзей» с самого начала, и им очень нравилось. Но шум вокруг сериала, казалось, предвещал нечто большее, чем просто успешный ситком. Было слишком рано использовать такие слова, как «феномен», но именно об этом термине Уайлд и думал. Он сказал об этом своим боссам еще в начале первого сезона. «Я предложил Rolling Stone сделать с ними «историю на обложку». Я был уверен, что об этом шоу еще заговорят», – сказал мне Уайлд. Сначала они не купились. Телевизионный сезон 1994–1995 годов был необычайно насыщен шоу, которые были как хорошими, так и популярными, и было слишком рано выбирать фаворита. Кроме того, на телевидении тогда много всего происходило, помимо сериалов. Присяжные только что приняли присягу на суде над О. Джеем Симпсоном. Принцесса Диана и принц Чарльз заканчивали свой длительный бракоразводный процесс. Тоня Хардинг была Тоней Хардинг. Зрители были очарованы скандалами, а «Друзья» казались им такими невинными, что они просто не обращали на сериал должного внимания.

И все же Уайлд знал, что-то неотразимое было в этих шести новых лицах и их приторном шоу. Сезон прогрессировал, и, несмотря на колебания рейтингов, казалось, что все больше и больше зрителей были согласны с этим. Весной 1995 года, во время последней недели съемок, Уайлд получил звонок от начальства: «Знаешь, что? Иди к ним и добудь материал».

Первый сезон «Друзей» вышел отличным для простого ситкома. Но это не самый лучший сезон за весь период. Шоу скоро найдет свою основу с более сериальными сюжетными линиями, а актеры со временем будут только улучшать свои навыки – не только индивидуальные, но и (что более важно) как коллектив в целом. Тем не менее первые эпизоды проделали большую работу, познакомив нас с героями и заставив снова захотеть пообщаться с ними.

Сюжет будет закручиваться красиво, хотя сначала он был довольно простым. Юноши и девушки увязли в проблемах взрослой жизни, ключ к решению большинства которых можно найти в течение двадцати двух минут. Рэйчел не умеет стирать, поэтому Росс учит ее, как это делать. Ужасный кухонный стол у Джоуи и Чендлера ломается, поэтому они покупают новый… настольный футбол! У девочек наступает момент экзистенциального кризиса, когда они понимают, что молодость прошла, а жизнь хаотична, и у них даже нет половины плана, не говоря уже о целой жизненной стратегии. Итак, они напиваются, а проблема решается. Жизнь Росса более сложная. Он развелся со своей первой любовью Кэрол (которая только что забеременела и раскрыла свою тайну) и влюбился в Рэйчел. Это единственная сюжетная линия, которая развивается на протяжении всего сезона, а ее завершение с рождением его сына – идеальный момент, чтобы добавить щепотку взрослости во второй сезон. В начале шоу было слишком много открытий банок с содовой, дурацких романтических перипетий и обезьянок.