Андрей Самцевич - Марш Смерти Русского охранного корпуса

Слабыми местами формирования следует считать наличие ограниченного количества автоматического оружия и слабую механизацию частей. Например, во 2-м полку на конец сентября 1944 г. вообще не имелось ни одного пистолета-пулемета и насчитывалось лишь семь легковых и четыре грузовые автомашины. Зато лейтенант Владимир Бодиско из ветеринарного отдела штаба корпуса вспоминал, что его личным оружием был советский пистолет-пулемет ППД [722].

Общая политическая обстановка на Балканах продолжала развиваться стремительными темпами: на фоне начала войны СССР против Болгарии, 9 сентября в Софии произошел государственный переворот, приведший к власти коммунистическое правительство и вылившийся к занятию частями Красной армии всей территории страны без какого-либо сопротивления. Тремя днями ранее в Сербии началась массовая эвакуация в Германию членов семей военнослужащих РОК. Обратимся к рассказу пасынка гауптмана Викентия Гетца, Константина Пио-Ульского, эвакуированного вместе с матерью Александрой. Их путь в Берлин пролегал с пересадкой в Маутхаузене, где беженцы проходили мимо одноименного концентрационного лагеря, заключенные которого выкрикивали оскорбления в их адрес. В германской столице Константин и его мать жили у ее сестры, не испытывая финансовых трудностей и будучи полностью обеспеченными властями Рейха. Миновали их и ужасы ковровых бомбардировок – за время жизни в Берлине в дом попали 16 фосфорных бомб, которые пробивали крышу, но были вовремя потушены, не причинив вреда. На новый 1945 г. к ним домой приходили генералы Андрей Власов и Андрей Шкуро. Успев покинуть Берлин перед началом боев за город, семья гауптмана Гетца добралась до Зальцбурга, где их застал конец войны, а оттуда прибыла в Келенберг, где размещался лагерь демобилизованных частей корпуса [723].

Некоторым членам семей военнослужащих удалось покинуть и Болгарию до переворота и прихода советских войск. Среди них были жена и дочь гауптмана 1 – го полка Александра Шмелева. Свидетельство об эвакуации из Софии в Белград, с предписанием всем службам оказывать всю необходимую помощь и защиту, было выдано им германским военным атташе 31 августа [724].

К числу других важных событий, произошедших в этот период, надо отнести переименование формирования 10 октября в Русский корпус в Сербии (РКвС). Вероятно, командование при принятии этого решения руководствовалось тем, что части корпуса уже не несли охранной службы, а повсеместно участвовали в ожесточенных фронтовых боях против партизан и Красной армии.

Как говорилось выше, прорыв в Сербию намечался командованием НОАЮ не только в долине Ибра, но и западнее Белграда – в районе Зворника, Шабаца, Лозницы и Вальево. Этот сектор оставался спокойным до начала осени, но удар повстанцев был нанесен большими силами, чем в предыдущем случае – в нем были задействованы 1-й Пролетарский (1-я Пролетарская, 5-я Краинская, 6-я Ликская, 17-я и 21-я дивизии) и 12-й (11-я, 16-я, 36-я дивизии) корпуса, объединенные в 1-ю армейскую группу. Первый наступал на Шумадию и Вальево, а второй – на Подринье. Часть сил переправлялась через Дрину из восточной Боснии, часть двигалась по территории Сербии с юга [725].

Первое столкновение в этот период полк Зборовского имел с 27-й Восточно-боснийской дивизией, выполнявшей вспомогательную функцию – XX бригада из ее состава в ночь с 12 на 13 сентября атаковала приграничный Зворник, где размещался единственный на территории Хорватии гарнизон РОК. Он был усилен штабом и 1-й ротой II батальона 8-й гарнизонной бригады хорватского Домобранства и местной милицией. Повстанцы из 2-го батальона смогли заколоть часового и без выстрелов разоружить остальную стражу на въезде, после чего беспрепятственно продвинулись в центр города. Для соблюдения тишины они шли босиком. В это же время в атаку перешел 1-й батальон бригады. В возникшем хаосе шуцкоровцы отступили через Дрину в Малый Зворник, а хорваты – к Козлуку. Партизаны сразу же уничтожили мост, из-за чего противостояние свелось к ожесточенной перестрелке из стрелкового оружия и минометов. 1-й полк лишился двух человек убитыми и трех ранеными [726].

Между тем ситуация в обороняемом ограниченными немецкими и сербскими коллаборационистскими силами районе складывалась крайне сложная. 5 сентября оккупационными силами [727]было заключено соглашение о ненападении и совместных действиях с четниками, но те, демонстрируя внешнюю лояльность, периодически пытались склонить военнослужащих 1-го полка к дезертирству. Равногорцами была фактически захвачена административная власть даже в Лознице. Рудники сурьмы в Белой Церкви, Крупане и Столице в начале месяца прекратили работу, а задействованные для их охраны части II батальона 1-го полка оставили эти объекты и к 17 сентября сосредоточились в Радале [728].

В связи с наступлением повстанцев на Вальево, для усиления оборонявших его сил из состава гарнизона Малого Зворника 13 сентября была выделена группа оберст-лейтенанта Морозова – 2-я, 3-я и 9-я роты, усиленные тяжелым взводом III батальона и частями СДК. Но к моменту начала штурма 15 сентября в город они прибыть не успели: утром того же дня в 7 км западнее Вальево отряд напоролся на партизанское прикрытие. После длившегося весь день ожесточенного боя, русские смогли вырваться из окружения и отойти к Кику, потеряв двух стрелков убитыми и двух ранеными [729]. Их противником был поддерживаемый артиллерией 6-й батальон I Пролетарской бригады, вступивший в бой с наступающими у Златарича. К вечеру на внешний сектор из уличных боев были выведены еще пять партизанских батальонов [730].

17 сентября в районе Кика люди Морозова, ценой потери девяти раненых, отбросили противостоящие им силы партизан и к вечеру отступили для ночлега в село Каменица. В 4.00 утра группа подверглась повторной атаке и была вынуждена отходить к Завлаке. При этом погибли двое, в том числе обер-лейтенант 9-й роты Василий Маркин, были ранены 14 и пропали без вести 10 военнослужащих [731]. Против них действовал 2-й батальон II Воеводинской бригады 16-й дивизии НОАЮ, не насчитывавший, по свидетельствам его командира Глиши Опатича, и 100 штыков. Он же подтверждал ожесточенность длившегося весь день боя, в ходе которого повстанцы находились под сильнейшим минометным огнем. Передышка была не долгой: штаб бригады приказал атаковать Каменицу, для чего 2-й батальон был усилен ротой из 3-го. Были выданы и два ящика патронов, но итальянских, вместо необходимых немецких. С минимальным запасом боеприпасов партизаны после полуночи все же достигли села и, окружив его, начали атаку с обоих въездов. Поджигая грузовики и хватая лошадей, они смогли создать панику и отступить, захватив 12 ящиков со столь ценными патронами. Среди убитых был «неприятельский командир» (вероятно, речь идет о Маркине), у которого повстанцы нашли чемодан с наградами. Ночной бой стоил им одного контуженным, которым был бывший советский старший лейтенант-танкист по имени Георгий из штаба батальона (попал в плен в первые дни войны и служил затем в немецких вспомогательных частях, откуда перешел на сторону НОАЮ). Разрыв гранаты над головой стоил ему полной потери слуха. Кроме того, среди потерь предыдущего дня известен получивший тяжелое ранение батальонный комиссар Никола Вуняк [732].