Филипп Бобков - КГБ и власть. Пятое управление: политическая контрразведка

Супруга А. И. Солженицына — Наталья Дмитриевна Солженицына, была редактором и отчасти соавтором его работ, выстроила эффективную сеть хранения и продвижения рукописей его сочинений, доставлявшую головную боль пятому Управлению. В ноябре 2009 г. Н. Д. Солженицына выступила в защиту русской классической литературы, ущемляемой в школе, и поставила вопрос о необходимости воспитания молодого поколения, прежде всего на основе русской литературы, выступила наперекор мнению и политике министерства образования России.

Последняя фотография А. И. Солженицына в СССР, во дворе дома в Козицком переулке, февраль 1974 г.

Дом К. И. Чуковского в Переделкине. Здесь, по приглашению Л. К Чуковской, А. И. Солженицын жил и работал в свою последнюю зиму в советской России (октябрь 1973 — февраль 1974)

Комната А. И. Солженицына в доме К. И. Чуковского

Записка КГБ в ЦК КПСС в отношении А. И. Солженицына, которую готовили В. М. Чебриков и Ф. Д. Бобков. На полях — резолюции членов Политбюро

Выдержка из рабочей тетради протоколов заседания Политбюро «О Солженицыне» (фрагмент). 7 января 1974 г.

Выдержка из рабочей тетради протоколов заседания Политбюро «О Солженицыне» (фрагмент). 7 января 1974 г.

Выдержка из рабочей тетради протоколов заседания Политбюро «О Солженицыне» (фрагмент). 7 января 1974 г.

Выписка из протокола заседания Политбюро ЦК КПСС, на котором был утвержден текст Указа о лишении А. И. Солженицына советского гражданства и выдворении за пределы СССР

Указ Президиума Верховного Совета СССР о лишении гражданства СССР и выдворении за пределы СССР А. И. Солженицына

Сообщение ТАСС от 14 февраля 1974 г. о лишении А. И. Солженицына гражданства СССР и высылки за пределы Советского Союза

Заголовки публикаций в советских газетах о А. И. Солженицыне (январь — февраль 1974 г.)

В 1990 г. А. И. Солженицын был восстановлен в советском гражданстве, а в мае 1994 г. писатель вместе с семьей вернулся на родину. На снимке: А. И. Солженицын на встрече с читателями и поклонниками после возвращения в Россию

Президент России Владимир Путин в гостях у Солженицына в его подмосковном доме. Сентябрь 2000 года

Визит к А. И. Солженицыну президента России В. В. Путина, 2007 г.

Убедить Войновича она так и не смогла. Он беспрестанно, как заведенный, повторял одну и ту же фразу: «Одновременно Бобков делал зловещие дела… делал зловещие дела… зловещие дела…»

Войнович — Плисецкая: слишком заметно их несовпадение. В свое время тот уехал из СССР в Германию, она нет, хотя возможностей и предложений было достаточно. Например, в Лондоне: «Вам не хотелось бы заключить контракт в Англии, скажем, лет на пять? В год вам будут платить…» И ей называют умопомрачительную сумму. Столько она стоит на западном рынке!

И когда ее спрашивали, почему она этого не сделала, имея свои претензии к советской власти, — она называла три причины, непреодолимая сила которых позволила ей сохранить себя.

Причина первая. Искренняя, непреодолимая любовь к своему мужу — Родиону Щедрину. Без него она не видела свою жизнь. По духу своему он православный человек, его генетический духовный код от отца — сельского священника. К России, к русской культуре, истории, обычаям прикован накрепко. И музыку свою он не представлял без этого. Как говорит Плисецкая, увести Щедрина от России было бы жестоко, и мне не по силам.

Причина вторая — совесть. Остаться, — говорит Плисецкая, — значит обмануть людей, которые поверили в твою порядочность и искренность, а без обмана — не убежишь. И дальше удивительные слова, которые не услышишь в наше время: «Знаю, что наивно, но мне было неловко, совестно, стыдновато было бы… перед Хрущевым, перед Евгением Петровичем Питоврановым». Конечно, перед Филиппом Денисовичем Бобковым.

Причина третья — сцена Большого театра. Как она об этом душевно говорит: «Сцена Большого, нечеловечески прекрасная сцена Большого тоже была одной из причин, почему я не осталась на Западе. Перетанцевала я во всех престижных театрах мира. Но такой удобной, самой удобной во всей Солнечной системе, во всем мироздании сцены, как в Большом, не было нигде!.. Она была для меня родным существом. Одушевленным партнером. Я разговаривала с ней. Благодарила ее. Каждая дощечка, каждая щербинка была мной освоена, обтанцована. Сцена Большого вселяла в меня чувство защищенности, домашнего очага. Я, словно футболист, лучше играла и любила играть на своем поле…»