Сергей Балмасов - Русский штык на чужой войне

По словам юнкера М.Д. Каратеева, «во второй половине августа внезапно были высланы в Югославию генерал Кутепов, его начальник штаба генерал Штейфон и еще несколько русских генералов, а вслед за этим, тоже, по-видимому, в вынужденном порядке, туда отправился и весь штаб нашего армейского корпуса. Училищное начальство пыталось все это объяснить юнкерам распоряжениями, якобы полученными из штаба генерала Врангеля, но мы понимали, что это говорится только для нашего успокоения, а в действительности, дело обстоит гораздо хуже. Тем не менее все сохраняли полное спокойствие, и жизнь нашего училища продолжала идти нормально» [382] Каратеев М.Д. Белогвардейцы на Балканах. Буэнос-Айрес, 1977. .

Однако ценой невероятных усилий генералу Миллеру удалось приостановить высылку офицеров, хотя ситуация продолжала оставаться очень тяжелой.

Положение русских эмигрантов осложнилось и тем, что из-за высылки их начальников они утратили непосредственную связь с Врангелем и его поддержку, как моральную, так и материальную.

Еще более сильным ударом для них стало их принудительное распыление в июле 1922 г. по стране малыми группами. Болгарские власти осуществили это по требованию красной Москвы.

Делалось это под жестким надзором полицейских и жандармерии, с введением запрета для белогвардейцев иметь воинскую организацию и какое-либо оружие. Они изгоняли их из казарм и искали там заблаговременно и надежно спрятанные винтовки и пулеметы, перемещали белогвардейские подразделения из одного района в другой, рассредотачивая их малыми группами по селам и делая невозможным дальнейшее пребывание в стране, поскольку при этом многие из «ссыльных» не могли найти себе работу и кров на новом месте [383] ГАРФ. Ф.6037. Оп.1. Д.29. Л.25. .

Это делалось левым правительством сознательно, чтобы они не могли повлиять на ситуацию и оказать сопротивление в случае выступления коммунистов или их высылки в Советскую Россию. Однако, несмотря на отчаянное положение, дисциплина русских воинских частей оставалась высокой.

Тем не менее это новое унижение привело к самоубийствам среди белоэмигрантов. Это произошло после массовых насильственных выселений белоэмигрантов из занимаемых ими помещений. Особенно тяжело это происходило в Казанлыке.

По крайней мере, одним из них стал капитан Булыгин Алексеевского артиллерийского дивизиона (покончил с собой 21 июня 1922 г.), «увидевший поругание русского имени» [384] Казаки за границей, 1921–25 гг. София. С.9. .

Перед тем, как ему застрелиться, он оставил характерную записку, в которой обвинял болгарские власти в несправедливых насилиях над теми, кто освободил болгарский народ от турецкого ига [385] ГАРФ. Ф.6037. Оп.1. Д.29. Л.24. .

Не случайно, что его смерть всколыхнула всех русских в Болгарии. Когда его хоронили, на гроб Булыгина были возложены венки с характерными надписями: «Лучше смерть, чем рабство, 1878–1922»; «Жертве насилия – от донских казаков» [386] Там же. Л.25. .

Примечательно, что даже эти похороны болгарские власти попытались использовать для оказания давления на белоэмигрантскую общину. В частности, 23 июля 1922 г. околоточный начальник запросил у ее руководства – «на каком основании гроб сопровождали два офицера с обнаженными шашками» [387] Там же. .

Тогда практически не проходило и дня, чтобы полиция не проводила у эмигрантов обыски, в ходе которых у них отбирали не только оружие, но и ценности, а также личные вещи. Воспользовавшись удобной ситуацией, болгарские полицейские и жандармы грабили беззащитных беженцев.

Например, сохранилась «опись имущества, взятого болгарскими военными властями 7 сентября 1922 г. у группы русских офицеров:

«Игральных карт – 3 колоды

Револьверов системы «наган» – 2 штуки

Ящик для укладки бумаг – 1 штука» [388] Там же. Ф. 6711. Оп.3. Д.50. Л.14. .

Отовсюду доносились тревожные вести об участившихся столкновениях белогвардейцев с жандармами и, что самое печальное, даже с представителями простого населения. Ситуация для наших соотечественников становилась просто нетерпимая, все больше напоминая пребывание в стане врага. Началась в буквальном смысле слова травля русских.

Между тем болгарские источники свидетельствуют, что подобные гонения могут быть связаны со следующими моментами: часть белоэмигрантов (пусть даже и меньшая), оказавшись в тяжелой жизненной ситуации, начала воровать, а другая часть оказалась связана с так называемыми «русофильскими» партиями: «народняками», прогресистами и демократами, в июле 1922 создавшими «Конституционный блок», предпринявшими якобы враждебные действия против правительства Стамболийского. В частности, 17 сентября якобы они попытались выступить против него в Великом Тырнове, однако лидеры блока были арестованы, а потом отданы на суд.

Впрочем, говоря о гонениях со стороны болгарских властей, следует указать, что одновременно они, несмотря на тяжелейшую финансовую ситуацию в стране, положительно решили запрос русских ветеранов русско-турецкой войны 1877–1878 гг. о предоставлении им пенсий, которые выплачивались вплоть по 1944 г. [389] ТЪРНОВО ПРЕЗ ПОГЛЕДА НА ДЕДИТЕ НИ // Starotarnovo.ucoz.com. – URL: http://starotarnovo.ucoz.com/index/belogvardejcite_v_trnovo/0-60.

Как бы там ни было, но особенно тяжелым было положение чинов 1-го армейского корпуса, против которых и было совершено большинство провокаций, немедленно вызывавших ответную острую реакцию. Его руководство в итоге было вынуждено даже разработать на случай принудительной попытки выслать их в советскую Россию план, согласно которому они должны были пробиваться силой в Сербию.

В этот момент стала накаляться обстановка и внутри самой Болгарии. Правые круги были недовольны радикальными изменениями, совершенными левым правительством, с которым у них назревало столкновение.

Видя это, врангелевское командование приказало находящимся в Болгарии частям в случае начала столкновений сохранять полный нейтралитет и выступать с оружием в руках только в исключительном случае. Например, даже если жизни русских изгнанников создавалась непосредственная угроза, они должны были в организованном порядке прорываться в Сербию.

Оговорка, разрешающая сражаться против болгарских силовиков, делалась лишь на случай, если это по каким-то причинам не удастся сделать и если болгарская армия двинется против левых. Врангель был вынужден предупредить болгарские власти, что если его подчиненным будет угрожать гибель, то они будут защищать себя с оружием в руках. Подобное заявление последовало после волны арестов, произведенных болгарской полицией среди простых русских офицеров.

Во многом причина столь болезненных для белогвардейцев действий болгарского руководства крылась в том, что еще на Генуэзской конференции 1922 г. Стамболийский близко сошелся с министром иностранных дел Советской России Чичериным. Большевики тогда сделали ставку на «обиженные» после Первой мировой войны государства Германского блока.