Владимир Коновалов - Подвиг «Алмаза»

Штабс-капитан Орлов связался по телефону с командиром бригады полковником Мазуренко, который командовал гайдамацкими войсками после ареста атамана Васильева. Мазуренко приказал снабдить группу Максимова патронами и поставить его передовым на боевом участке юго-восточнее казарм Модлинского полка, т. е. против основных сил Болградского отряда. В полночь группа Максимова, снабженная боеприпасами, без всяких препятствий соединилась со своим отрядом. А на утро болградцы, оттеснив гайдамаков к их казармам, перешли в наступление на офицерский отряд в Ботаническом саду и выбили его из укрепленного участка.

Во второй половине дня 16 ноября особенно ожесточенный характер носил бой за здание штаба военного округа. Офицерской части удалось с тыла прорваться во двор штаба и занять небольшое служебное строение. Штабс-капитан Осмоловский, командир офицерского отряда, поспешил передать своему командованию, что здание штаба округа «очищено от большевиков». В лагере контрреволюции сообщение было расценено как решающая победа. В вечернем издании «Одесской почты» появилась информация об этом. Но пока печаталась газета, защитники штаба отбили атаку офицеров и захватили в плен самого Осмоловского.

После того, как «Синоп», «Ростислав» и «Алмаз» своим огнем поддержали наступление революционных отрядов, команда «Памяти Меркурия» направила на «Алмаз» делегацию, уполномоченную заявить, что крейсер готов выступить в поддержку восстания. В два часа дня орудия «Памяти Меркурия» были наведены на казармы гайдамацких и офицерских частей. Делегацию принял Кривошеев. Он попросил уточнить, как понимать слова «готовы поддержать рабочих», означают ли они, что крейсер «Память Меркурия», если потребуется, откроет огонь по гайдамацким куреням.

— Наши орудия наведены на курени, но стрелять нам неудобно,— заявила делегация.— Украинские матросы не могут стрелять в украинских солдат.

Не было достаточно времени разъяснять меркурьевцам классовую сущность контрреволюционной гайдаматчины. Договорились, что «Память Меркурия» пошлет свои патрули для охраны города от уголовного мира. После этого судовой комитет крейсера передал в Севастополь радиограмму Центрофлоту: «Мы на стороне революционного штаба. «Ростислав» стрелял, мы готовы, но не стреляли» {67} 67 ЦГАВМФ, Ф. 183, ОП. 1, Д. 22, л. 232. .

Сводным отрядом, занявшим участок возле Чумного кладбища командовали член президиума Совета солдатских депутатов Алексей Холопов и матрос Афанасий Карапанов. Им предстояло выйти по Водопроводному переулку к линии железной дороги, соединиться там с железнодорожной Красной гвардией и вести наступление в двух направлениях — на вокзал Одессу-Главную и на Саперные казармы, где засели офицеры.

В Водопроводном переулке противник сопротивлялся слабо, однако возле самой железнодорожной линии окопались гайдамаки и юнкера. Их пулеметы простреливали кинжальным огнем все подступы к станции Одессе-Малой. Бой продолжался два часа, но отряду продвинуться не удалось. Тогда Холопов и Карапанов разделили отряд на две группы. Одна во главе с Холоповым осталась на прежней позиции, а с другой Карапанов вышел через территорию маслобойного завода к 5-ому Бассейновому переулку. Группа Карапанова оказалась в тылу засевших в районе Водопроводного переулка гайдамаков и неожиданно бросилась в атаку. Карапанов первым ворвался в укрепления неприятеля, его примеру последовали остальные. Враг не выдержал атаки и бежал, большая группа гайдамаков сдалась в плен. В бою Карапанов был смертельно ранен, но сумел еще пробежать несколько шагов и с возгласом «Вперед!» упал. Подоспевшие матросы увидели, что он уже мертв. Радость победы была омрачена гибелью командира. Матросы на руках принесли тело Карапанова в порт.

После полудня 16 января центральная часть города была очищена от гайдамацких и офицерских частей. Бой переместился в привокзальный район. Лишь большой отряд офицеров все еще занимал дворец персидского шаха (ул. Гоголя, 2), находясь в тылу рабочих отрядов. Этот дворец сам по себе был олицетворением реакции. Царское правительство построило его для иранского шаха Мохаммеда Али, свергнутого народом в период иранской революции 1905—1911 гг. и поселившегося в Одессе. Дворец находился в очень удобном для обороны месте, на восточной возвышенности, террасой спускавшейся к морю.

Оперативный штаб принял решение осадить дворец и добиться капитуляции офицеров. В случае отказа — обстрелять здание из корабельных орудий. Выполнение этого задания поручалось отряду рабочих Пересыпи.

Вечером 16 января в оперативный штаб стали поступать сообщения о том, что отдельные группы гайдамаков прекращают стрельбу и через своих парламентеров заявляют, что больше не будут сражаться с красногвардейцами и моряками.

Поздно ночью Военно-революционный комитет в полном составе собрался в здании Румчерода. Ревкомовцы, днем находившиеся на боевых участках, сделали краткие сообщения о ходе боев, о потерях, которые понесли красногвардейские отряды и военные моряки. Из информаций стало ясно, что капитулировали мелкие группы гайдамаков, в которых не было офицеров. При выработке тактической задачи на 17 января обнаружились разные точки зрения. Ряд членов комитета высказался за то, чтобы продолжать бой за овладение каждой улицей, каждым кварталом города с уже занятых позиций.

— Надо теснить противника, чтобы он уходил из центра на окраины, а потом с окраин мы его отбросим в окрестности Одессы и дальше.

— С таким тактическим планом нельзя согласиться,— заявил Петр Лазарев.— Вооруженное восстание может затянуться на неопределенное время. Но допустим, что через несколько дней мы выгоним гайдамаков из окраин в пригородные села. А что же дальше? Как будем там вести борьбу с противником? Его ни в коем случае нельзя выпускать из города. Не следует забывать, что вокруг Одессы расположены немецкие колонии. Кулаки поддержат гайдамаков, враг наберется сил и снова пойдет на город. Есть еще одно важное обстоятельство. Гайдамацкие части продолжают сопротивляться потому, что чувствуют крепкую поддержку со стороны юнкеров и офицеров. Пехотное и артиллерийское училище — это база не только юнкеров, но и царских офицеров. Надо зайти в тыл противнику, сосредоточить главные силы на штурме военных училищ. Возьмем офицерский бастион — гайдамаки поднимут белый флаг.

Предложение Лазарева поддержали Кривошеев, Кондренко, Ачканов, Попов, Шерстобитов. Остальные члены ревкома отказались от прежней точки зрения. Тут же договорились, что штурм военных училищ надо начать внезапно, не дожидаясь утра. Выполнение этой задачи возложили на отряд военных моряков под командованием матроса с минного заградителя «Дунай» Федора Мокшина, на интернациональный отряд под командованием Миклоша Мельчоха и красногвардейский отряд во главе с младшим унтер-офицером Трофимом Жуковским.