Эрик Котляр - «Ореховские» круче «Сицилийских». История московских организованных преступных сообществ

Обстановка взорвалась после убийства под окнами Петровки коптевского авторитета Василия Наумова.

Крупный коммерсант Наумов ездил под охраной спецназовцев из управления исправлений и наказаний. Вполне возможно, целью приезда Наумова на Петровку была назначенная ему там встреча, но до проходной он так и не дошел.

Московская милиция восприняла это убийство как прямой вызов. Наглость превысила дозволенные границы. По некоторым данным, к делу могли быть причастны курганские киллеры, и сыщики получили категорический приказ: разобраться с бригадой курганцев в кратчайшие сроки.

Как раз в это время сыщики после упорных поисков обнаружили тайную квартиру курганцев, где должен был храниться арсенал банды. Квартира нежилая, за бронированной дверью. По словам соседей, редко посещаемая. Только по буханью тяжелой двери жильцы понимали — туда пришли. В шестиэтажке устроили засаду в ожидании того, кому потребуется заменить «паленое» оружие на новое.

Терпение сыщиков было вознаграждено. В квартиру за свежим пистолетом пожаловал Андрей Таран, один из асов автовождения в курганской дружине.

На допросах Таран рассказал о нескольких убийствах и покушениях. Одно на Солянке — сведение счетов с давними бауманскими врагами, стреляли тогда по Коше.

Все, что говорил Таран, шло под видеозапись. Допрос закончили поздно вечером. Сыщики встали и приготовились отвести задержанного в ИВС, когда Таран вдруг спросил:

— А почему вы меня дальше не спрашиваете?

— О чем?

— Разве вам не интересно узнать про Васю Наумова?

— Как?!

— Да я там был…

Сыщики насторожились. Тема убийства Наумова была под особым контролем на Петровке.

Оружие курганской бригады

Об убийстве Василия Наумова в то время писали все газеты. А в МУРе понимали: раскрытие этого преступления — вопрос престижа и одновременно старт разгрома крупной криминальной группировки под условным названием «Курганские». Конечно, в то время сыщики еще не знали, что у «Змея Горыныча» несколько голов, когда отрубят курганскую, полыхнет орехово-борисовская, за ней оскалит клыки медведковская пасть. Страшного дракона вырастил Сильвестр и сам сгорел в его огне…

Но эти открытия ждали сыщиков впереди, а начало положило добровольное признание Андрея Тарана. По его словам выходило, что «погасить» Василия Наумова просил Нелюбина известный авторитет Зимин. У Нелюбина с Зиминым были свои дела. Достаточно сказать, что полигон, где упражнялись в стрельбе курганские орлята, принадлежал именно Зимину. И Нелюбин, не раздумывая, отдал распоряжение о ликвидации Наума.

Курганцы на отдыхе.

Слева Андрей Таран (Рыжий)

Задание оказалось не из простых. У Наумова кадровая охрана, понимающая толк в деле. И подкараулить его так, чтобы не засветиться при расстреле, никак не удавалось. Таран, лихой водитель, вспоминал, как курганцы висели на хвосте целыми днями у «клиента» и, прокатавшись впустую, по номерам выслушивали брань и угрозы от недовольного Нелюбина.

Разбор полетов у Нелюбина не сулил добра. Ослушникам пощады ждать было не от кого. Главари на расправу были скоры. Сколько братанов полегло по окрестным лесам и подмосковным торфяникам? Тут бухгалтерию вели подмосковные милиционеры, проклиная столицу за небывалый урожай «висяков».

Экипаж истребительного звена состоял из Нестерова, Малашевского и пилота Тарана. Тарану не раз приходилось уходить от преследования, криминальные авторалли были для него привычным делом.

В тот день, как всегда, курганские разведчики затаились у дома на Зоологической, где жил Наумов.

Когда его машина отъехала от подъезда, незаметно устремились за ней. Катались за Наумовым повсюду. Таран устал искать неприметные стоянки и прятаться в потоке за спинами попуток.

Еще одна неудача могла обернуться тяжелыми последствиями. Таран рассказал, как Нестеров жаловался на жизнь и, между слов, проговорился, что пора со всем этим завязывать… Потом спохватился — устал и не сдержался, понесло, мол, нервы… Но Тарану показалось, Нестеров просто боится стрелять.

Сыщики насторожились. Подсказка Тарана пришлась кстати. Окружая курганцев, сыщики старались все время понять, что там внутри группы? Кто есть кто? С кем удастся установить контакт, а кто совсем «заклиненный»…

Тройка вдоволь накаталась по Москве и окончательно сникла, увидев, что Наумов собрался к себе домой в сторону Зоологической. Неизвестно, что ожидало бы неудачников на этот раз в «штабе», наверняка терпение у Нелюбина должно было лопнуть, но Фортуна повернулась наконец-то лицом.

Уже на самом подъезде к дому Наумова настиг звонок, и, переговорив с кем-то, он решительно завернул снова в центр, на Петровку.

Машина Наумова подъехала со стороны Эрмитажа и стала парковаться, когда Нестеров, оглядев пустынную улицу, скомандовал Тарану: «…надоело, подъезжай, а то вообще никогда не разберемся!»

Таран вплотную подогнал машину, и Нестеров с Малашевским в упор шарахнули из двух автоматов по остановившемуся лимузину. Не дожидаясь, пока закончится стрельба, Таран рванул из переулка, резко зарулил направо и обомлел — кругом, насколько хватало глаз, была одна милиция…

— Ну я же тогда не знал, что здесь ваша контора, — смущенно признался он расхохотавшимся сыщикам.

Вот так да! Таран не знал, что и подумать, а вот гаишники на Петровке молча проводили его глазами, и Таран дал по газам, вихрем промчался через Трубную на Цветной бульвар. Там бросили машину, оружие рассовали по сумкам и разбежались в разные стороны.

Действительно, по фактам, отраженным в сводке в день убийства, машину, оставленную киллерами, обнаружили на Цветном бульваре, так что, похоже, Таран говорил правду.

Весть о том, что раскрыто дерзкое убийство под самыми окнами столичной милицейской цитадели, сразу дошла до министра. Он потребовал ускорить задержание всех исполнителей.

По словам Тарана, Нестеров — человек неуравновешенный, способный на непредсказуемые поступки, очень боялся тюрьмы и всех уверял, что предпочтет «пасть смертью храбрых», потянув за собой как можно больше ментов, чем угодить на нары.

Каким бы он ни был, надо его как можно скорее обнаружить и обезоружить. И сыщики опять повели упорный и кропотливый поиск в людском муравейнике, где не отличишь бандита от рядового гражданина на улице, в магазине и даже в ночном кабаке.