Владимир Рохмистров - Большая игра: Столетняя дуэль спецслужб

Друг Шер-Али-хана эмира Афганистана должен считаться другом императорского российского правительства и враг государства Шер-Али-хана эмира Афганистана должен считаться врагом императорского российского правительства, равно и наоборот.

А потому, на основании всего вышеизложенного, отныне навсегда российское императорское правительство считает необходимым всеми, по своим соображениям способами, и явными и не явными, и внешними и внутренними, признанными обоими государствами полезными и целесообразными, оказывать эмиру государства Афганского помощь, содействие и поддержку. Изложенные в 11 предыдущих параграфах основания дружественных отношений между российским императорским правительством, в лице туркестанского генерал-губернатора, и Шер-Али-ханом, эмиром Афганистана, как о том имел сведения, подробно написал и с русского языка на персидский язык, при помощи состоящего в распоряжении туркестанского генерал-губернатора титулярного советника Заман-бека Ших-алинского, перевел и с приложением своей печати подписал службы его императорского величества генерал-майор Николай Столетов.

Августа 9-го дня 1878 гг.

Кабул

Афганистан представляет собою государство, находящееся лишь в периоде развития, которое может приобрести весьма важное значение; так что с ним должны будут считаться как Англия, так и Россия в своих взаимных посягательствах друг на друга. Для обоих великих могущественных соседей дружба или вражда Афганистана представляется более важной, чем дружба или вражда какой бы то ни было другой великой державы в мире; причина этого заключается в том, что Афганистан имеет в своем распоряжении храбрую армию, состоящую из сотен тысяч храбрых мусульманских героев, прирожденных воинов, — будь то солдаты, или простые хлебопашцы. Все они до последнего человека готовы пожертвовать каждою каплею крови в борьбе за своего Бога, своего пророка, свою религию, свои дома, семьи, народ свой, за государя, а также за свою свободу и независимость…

Политика Афганистана в отношении его двух сильных соседей должна заключаться в том, что он должен относиться дружественно к тому из них, который проявляет менее наступательный характер, и враждебно к тому, который стремится пройти через его страну или посягает на его независимость. Но Афганистан в свою очередь не должен действовать вызывающим образом по отношению к своим соседям, а также не должен позволять ни той, ни другой державе вступать в его страну под каким бы то ни было предлогом, невзирая ни на какие договоры и обещания, которые будут предложены.

Политика русских государственных людей, которые направляют поступательное движение России в Азии, заслуживает полного удивления…

Русские оставляют вне своего внимания и вне своих расчетов все… что приготовилось для обороны или может проявить какое-либо противодействие, а избирают лишь то, что по своей слабости или небрежности не в состоянии устоять против русских завоеваний.

Я мог бы дать здесь весьма много указаний относительно средств, которые могли бы служить к тому, чтобы положить конец русской наступательной политике по направлению к Индии и Афганистану; но я ограничусь здесь лишь указанием нескольких необходимых советов.

Первое, наиболее важное, заключается в том… чтобы Англия и Афганистан были крепкими союзниками: пока этот союз существует, Россия никогда не атакует ни одного из них. Некоторые англичане говорят так: «почему мы должны вступать в войну с Россией за безопасность Герата или какой-нибудь другой части Афганистана»; но они не знают, что сражаться за Герат, представляющий собой в действительности «ключ Индии», значит сражаться за самую Индию. Если России удастся овладеть Гератом и Афганистаном, то нападение на Индию для нее не будет сопряжено с большими затруднениями, потому что Англии будет очень трудно управлять Индией при условии соприкосновения русских границ с границами Индии; явится необходимость содержать здесь очень обширную армию, столь многочисленную, что это окажется не по силам ни казне Индии, ни ее плательщикам податей.

Для Англии возникнут еще многие другие осложнения и затруднения в Индии в случае очень близкого соседства России: если наступит время, когда храбрые афганские и туркменские племена станут под знамена русские для борьбы против Англии, то этой последней потребуются неисчислимые силы, чтобы защищаться самой в Индии и в то же время оборонять свои владения…

Второй совет заключается в следующем: Россия сама никогда не приостановит свое движение вперед до тех пор, пока не будет вынуждена Англией. Если же Англия желает приостановить завоевательную политику России, то она сама должна отказаться от применения своей слабой, апатичной и индифферентной политики по отношению к завоевательной политике России, как этого держались английские политики. Если бы англичане когда-нибудь дали понять России, что дальнейшее движение ее вперед вызвало бы собою войну, то нетрудно было бы заставить Россию отступить посредством одного этого сильного протеста…

Если Россия овладеет, или подчинит своему влиянию одну из трех стран — Афганистан, Турцию и Персию, — то она этим сделает вызов остальным двум, а вместе с тем это будет посягательство на Индию. Ввиду этого Россия должна встретить отпор, если она направит свое завоевание на одно из упомянутых государств…

Третий путь для Англии приостановить завоевательное движение России по направлению к Индии заключается в том, чтобы сделать Афганистан сильным, наделяя его деньгами, оружием и военными материалами; вместе с тем необходимо показать России откровенными словами, не могущими оставить никакого сомнения, что как при моей жизни, так и после моей смерти, всякое вмешательство со стороны России в дела афганские, или выставление вперед каких-нибудь претендентов на престол Афганистана, будет обозначать собой войну между Россией и Англией.

Афганистан и не желает и не нуждается в том, чтобы английская армия когда-нибудь вступала в его пределы под предлогом борьбы против России или под каким-нибудь иным предлогом в этом роде до тех пор, пока в Афганистане имеются оружие и деньги. Естественно, когда афганцы добровольно пожелали бы вступление английских войск в их владения: это лишь в том случае, если бы они окончательно и официально были разбиты Россией и никаким средствами не могли бы удержать страну от захватов России.

Но до тех пор, пока афганцы могут сражаться собственными силами, им не требуется и нежелательно, чтобы хотя один солдат английский, или русский, поставил и ногу свою на территорию афганскую под предлогом изгнать врага, потому что афганцам невозможно было бы отделаться от такой армии, которую они сами пригласили к себе на помощь. Эта армия находила бы для себя предлог остаться, утверждая, что она должна поддерживать мир в стране. Если при этом население будет умиротворено и довольно под новым управлением, эти войска из-за этого одного обстоятельства уже останутся в стране; если же население восстанет против них, то войска опять-таки останутся, ибо они скажут: «так как вы восстали против нас и нарушили мир, то теряет силу наше обещание, в силу которого мы должны возвратить вам страну»…