Николай Лузан - Скрипаль. Березовский. Пешки в большой игре

— Она закрыта самым высоким грифом секретности.

— Эти пресловутые грифы ничего не стоят, если завелся «крот»!

— Сергей, успокойтесь! По тем данным, что мы располагаем, провал Олега произошел по его вине. Поэтому осторожность и еще раз осторожность! — повторял Доу.

— Я себе не враг, — буркнул Скрипаль и потянулся к бутылке.

Доу опередил его, разлил коньяк по рюмкам и предложил:

— За наше сотрудничество! За ваш огромный вклад в наше общее дело!

Скрипаль поднял рюмку, на его физиономии появилась кислая гримаса, он спросил:

— И во сколько вы оцениваете мой вклад?

— Очень высоко. Но сначала надо изучить ваши материалы.

— И как долго будете изучать?

— День, два. Но можете не сомневаться, компенсация будет достойной, — заверил Доу и, подняв рюмку, произнес: — За вас, Сергей!

Они выпили и принялись за закуску. История с провалом Старикова и отсрочка в выплате шпионского гонорара не добавили Скрипалю ни аппетита, ни настроения. Доу тоже не горел желанием дальше выслушивать претензии агента и, сославшись на необходимость изучения материалов, записанных на флешке, предложил встретиться через сутки. Скрипалю ничего другого не оставалось, как согласиться.

В отель он возвратился в отвратительном настроении, ощущал себя так, будто его облили помоями, и забрался под душ. Вместе с водой на время ушел и липкий страх, терзавший душу. Вечер и весь следующий день Скрипаль провел в номере, разгадывал кроссворды, изредка выползал на море и долго не выходил из воды.

Наступило 7 октября. На встречу с Доу он отправился с твердым намерением затребовать с него не меньше 200 000 долларов. Ровно в 11:00 поднялся в номер 227. За сутки в нем ничего не изменилось. Мрачная физиономия агента подсказала Доу, разговор лучше начинать не с застолья, а с финансового вопроса. После долгого торга они сошлись на задатке в 35 000 долларов. Из них 20 00 °Cкрипаль получил наличными, остальные Доу обещал перечислить на его личный счет в испанском банке Banco Central Hispanoamericano S.A. После этого они сели за стол. Но ни коньяк, ни счастливая будущая жизнь в Британии, которую обрисовывал Доу, не подняли настроения шпиону. Обед проходил вяло. Собеседники, устав друг от друга, не горели желанием продолжать разговор.

Во втором часу Скрипаль покинул номер. С собой, помимо денег, он уносил бумагу для тайнописи. На одном из листов содержалось задание британской разведки. Шпиону поручалось добыть установочные и характеризующих данные на ряд сотрудников резидентуры ГРУ в Испании и в Британии, а также закрепить отношения с подполковником Синцовым. Самая сложная часть задания состояла в том, что Скрипалю предстояло проникнуть под покров тайны, окутывавшей провал агента ЦРУ Старикова и выяснить причину.

Возвращаясь в отель, он старался об этом не думать. 20 000 долларов заставили на время забыть об опасности. Оставшиеся дни отдыха Скрипаль исправно отрабатывал легенду прикрытия, регулярно ходил на море, вместе с женой совершал шопинг.

Незаметно подошел к концу последний день отдыха на турецком курорте. С тяжелым сердцем шпион покинул Измир. И чем меньше оставалось до Москвы, тем все с большей силой в нем оживали прежние страхи. Очередной приступ накатил на него в Шереметьеве. Сердце Скрипаля ушло в пятки, когда пальцы таможенника коснулись папки с файлами, среди договоров находились листы бумаги для тайнописи. Досмотр закончился пересчетом долларов.

На стоянку, где ждал сын с машиной, Скрипаль вышел мокрый как мышь и потом несколько дней чувствовал себя как не в своей тарелке. Плавающий звук в телефоне воспринимался им как прослушка. При выходах в город ему чудилась слежка. Скрипаль пускался на различные уловки: менял транспорт, петлял зайцем по метро, крутился перед витринами и зеркалами, чтобы проверить свои подозрения. Они не нашли подтверждения. Но он не решался приступать к выполнению задания Доу и держал паузу.

Ее не было в работе Гурьева и его подчиненных. После того, как было установлено, что «бизнесмен» Доу является кадровым сотрудником МИ-6, отпали все сомнения — Скрипаль британский шпион. Теперь контрразведчиков занимало только одно, как не допустить дальнейшей утечки сведений о деятельности ГРУ и пресечь его преступную деятельность. Камнем преткновения являлось отсутствие весомых вещественных доказательств. То, что для контрразведчиков представлялось очевидным, не являлось достаточным для суда. Мозговой штурм, проходивший в кабинете Безверхнего, был направлен на поиск решения этой проблемы. Он прошелся взглядом по Новиченко, Носову, задержался на Гурьеве и обратился к нему.

— Петр Николаевич, так какие есть предложения?

— Первое, чтобы не распылять наши силы, дальнейшую проверку подполковника Чулкова прекратить. Второе — основные наши усилия сосредоточить на подготовке свидетельской базы на Скрипаля.

— Анатолий Вячеславович, а ты что скажешь? Или у тебя еще остаются сомнения? — не спешил с решением Безверхний.

Новиченко развел руками и признал:

— Мои подозрения в отношении Чулкова были ошибочны. Поддерживаю предложение Петра Николаевича.

— Хорошо. А чем мы располагаем, кроме оперативных данных о встрече Скрипаля с Доу?

— По большому счету, ничем существенным, — констатировал Гурьев.

— Ну, почему ничем! Есть же факты выведывания Скрипалем секретной информации у бывших сослуживцев, — возразил Новиченко.

— Анатолий Вячеславович, ты имеешь в виду его разговор с подполковником Сычевым? — уточнил Безверхний.

— Да, Александр Георгиевич.

— Это мало что даст, тем более в суде. Аудиозаписи разговора нет, есть только устное свидетельство Сычева. Адвокат от его показаний не оставит камня на камне.

— А телефонные переговоры Скрипаля с Доу, — цеплялся за последнюю соломинку Новиченко.

— Толя, но мы же пытались выжать из них хоть что-то. И что в итоге? Ничего, — напомнил Гурьев.

— Выходит, товарищи, у нас на руках нет весомых доказательств враждебной деятельности Скрипаля, с которыми можно идти в суд, — заключил Безверхний.

— К сожалению, это так. Надо искать неординарный ход и заставить шпиона ошибиться! — не сдавался Гурьев.

— Совершенно верно, Петр Николаевич! — поддержал Безверхний и предложил: — Давайте еще раз прокачаем возможные варианты!

Мозговой штурм возобновился. Опытные контрразведчики, за их спинами стояли десятки сложнейших операций и разоблаченных агентов иностранных разведок, они знали истинную цену времени. Каждый час, каждый день работали против них, на вражеских шпионов. Особую опасность представляли те, кто проник в ряды ГРУ и СВР.

Предатель! Двурушник! За каждым из них стоят десятки засвеченных перед иностранной контрразведкой российских разведчиков и их тайных помощников — агентов.