Я Георгиади - Приговор народа

«Условии, — продолжает Притт, — на которых, по словам подсудимых, — они вели переговоры с Германией, как раз таковы, на которые следовало бы пойти, чтобы добиться содействии Германии и других стран. Я считаю, что предположение о том, что процесс инсценирован, является фантастичным, потому что я не вижу мотивов для подобных действий. Тут не могло быть стремления устранить оппозицию. Все наблюдатели и критики сходятся на том, что подавляющее большинство населения искренно поддерживает советский режим, и всякие оппозиционные тенденции настолько ограниченны и охватывают такую небольшую группу, что не потребовалось бы в связи с этим процесса о государственной измене».

В заявлении, помещенном в «Морнинг пост», Притт указывает, что если на процессе антисоветского троцкистского центра подсудимые так же, как и подсудимые на процессе троцкистско-зиновьевского террористического центра, оказались перед лицом доказательств, из которых становится ясным, что их виновность может быть установлена, то «в этих обстоятельствах возможность публично снять с себя бремя должна быть для них большим облегчением».

«Известия» 28/I 1937 г.

Париж. 27 января. (От соб. корр. «Известий» по телеграфу.) Московский корреспондент «Пти паризьен» указывает, что уже сейчас можно подвести некоторые итоги процесса. Совершенно неоспоримо, заявляет корреспондент, что Пятаков, Радек, Сокольников и другие обвиняемые организовывали заговоры против руководства коммунистической партии и советского правительства.

Корреспондент «Энтрансижан» телеграфирует:

«Вчерашний день был фактически всецело посвящен процессу германских шпионов… Стронгов дал очень точные и подробные показания о шпионской деятельности Германии в СССР».

«Юманите». публикует телеграмму Кашени из Москвы, в которой говорится, что перед лицом, фактов, установленных на процессе, «ни во Франции, ни в какой-либо другой стране не найдется честного человека, который мог бы защищать людей, повинных в столь отвратительных преступлениях».

«Известия» 28/I 1937 г.

Вена. 28 января. (ТАСС.) Австрийские газеты продолжают публиковать подробные выдержки из сообщений о ходе процесса антисоветского троцкистского центра. Следует отметить, что газеты сегодня воздерживаются от враждебных комментариев и даже от антисоветских заголовков к сообщениям о процессе. Это, очевидно, объясняется тем, что неопровержимость доказательств преступной деятельности подсудимых произвела на массы огромное впечатление.

Газеты публикуют также специальное сообщение, в котором на основе сообщений ТАСС о ходе процесса подчеркивается доказанная на процессе связь подсудимых троцкистов с германской и японской разведками. Между тем до сих пор австрийская печать старательно замалчивала установленный и доказанный факт наличия этой связи.

«Правда» 29/I 1937 г.

По телефону от лондонского корреспондента «Правды»

Лондон. 28 января. Присутствующий на процессе антисоветского троцкистского центра английский юрист Дадлей Коллард опровергает нелепые и злостные выдумки реакционной печати, старающейся взять под защиту разоблаченных фашистско-троцкистских агентов.

Дадлей Коллард пользуется широкой известностью среди английской адвокатуры. Он является членом Исполнительного Комитета Национального совета гражданских свобод и Говардской лиги реформы уложения о наказаниях.

Коллард не опешил высказывать свою точку зрения, желая как юрист прежде всего ознакомиться с процессуальной стороной дела, с фактами. Более того, он признает, что в начале процесса находился под впечатлением различных антисоветских басен и даже не мог отделаться от «чувства симпатии к подсудимым». Вот что он пишет сегодня в статье, опубликованной в «Дейли геральд»:

«В течение пяти дней я выжидал, прежде чем высказать свое мнение о процессе, ибо я желал в совершенстве ознакомиться с фактами. Я слежу за ходом процесса самостоятельно и независимо, изучаю его скорее с правовой, чем с политической точки зрения. О советском праве и советской судебной процедуре я имею общее представление. Я неоднократно посещал советские народные суды. Но данный политический процесс является первым, на котором я присутствую.

Когда я явился на первое заседание, то находился еще под впечатлением рассказов относительно «советских судебных постановок». Наблюдая за тем, как 17 обвиняемых один за другим занимают скамью подсудимых, и зная, что их наверняка ждет смертный приговор, я почувствовал некоторую симпатию к ним. Это было перед тем, как я услышал обвинительный акт.

Теперь, прослушав четырехдневный допрос обвиняемых, которые все безоговорочно признали себя виновными, я могу сказать без колебаний, что убежден в их вине. Я никогда не слышал такого рассказа о предательстве, убийствах, шпионаже, саботаже и терроре, как тот, который обвиняемые рассказали с полной бессердечностью и бесстыдством. По-моему, здесь не может быть и речи, что процесс «сделан» при помощи или без помощи потворства обвиняемых. Для каждого очевидно, что обвиняемые, которые говорят больше всего, в то время как прокурор Вышинский ограничивается только отдельными вопросами, дают показания по своей собственной воле. Бели бы все это было заранее придумано, то 17 человек ее могли бы играть свою роль так блестяще и не поскользнуться хоть раз в течение четырех долгих дней. Совершенно ясно, что они целиком владеют своими умственными способностями. Они отнюдь не кажутся запуганными и выглядят хорошо. К тому же ничто не воспрепятствовало бы любому из них зашить, что обвинения «подстроены».

Радек по крайней мере ошеломлен о присутствии в зале суда иностранных журналистов, на которых он постоянно бросает свои взгляды. Любое обещание о снисхождении в обмен на признание себя виновными едва ли могло бы оказать влияние на подсудимых ввиду расстрела обвиняемых по предыдущему процессу; в то время большинство подсудимых по настоящему делу все еще было на свободе.

Процесс происходит открыто, вся судебная процедура соответствует установленным правилам. Следует вспомнить, что советская судебная процедура по форме имеет внешнее сходство с судебной процедурой большинства континентальных стран и глубоко отличается от судебной процедуры Англии. Во всех континентальных странах предварительное следствие ведется секретно, и много можно сказать в пользу этого. В данном случае, в котором затронуты государственные тайны и иностранные дипломаты, закрытое следствие было бы вероятно неизбежно в любой стране.