Владимир Михайлюк - Город белых берез

Большую помощь строителям оказали жители города. Они постоянно выходили на субботники, копали траншеи под фундаменты цехов, расчищали кустарники, корчевали пни, рыли землянки для жилья. Объем земляных работ составил 650 тысяч кубических метров земли.

Доставленные из Запорожья мотор-генераторы преобразовательной подстанции пришлось возвращать из небытия. Случилось так, что при отступлении их не успели эвакуировать и, облив бензином, подожгли, а когда наши войска наступление фашистов приостановили, обгоревшие машины погрузили и отправили в Березники. Эти-то моторы и были возрождены, так как лучших генераторов ждать было неоткуда — выпускавший их Харьковский завод находился уже за линией фронта.

Пуск завода приурочили к двухлетию Великой Отечественной войны — к 22 июня 1943 года. Преобразовательная подстанция приняла первый ток. Кочегары разожгли топки вращательных печей, пришедших в движение. А когда полился расплавленный карналлит, крановщица Фаина Белоус залила его в электролизные ванны, где в солнечного цвета бликах, всплывая кверху, начал рождаться серебристо-белый металл. Старейшие ванщики В. М. Дзюба и П. Ф. Бармак зачерпнули его ковшами и разлили по изложницам. На остывших первых слитках магния рабочие написали: «Смерть немецким оккупантам!»

Карналлит магниевому заводу поставлял Соликамский калийный комбинат. Но сырья не хватало, доставка его затруднилось большим расстоянием между городами. Поэтому на территории законсервированного Березниковского калийного комбината был построен карналлитовый цех. В шахте, как и на других предприятиях, работали преимущественно женщины, взявшие на себя непосильный шахтерский труд. Вот их имена, достойные быть выбитыми золотыми буквами на руднике Первого Березниковского калийного комбината: М. П. Ноздреватых, 3. П. Казакевич, Т. М. Чупина, А. М. Кухарь, Н. В. Тимошенко, Л. И. Бурковская, Н. Г. Таскаена, Ложкина, Меркушева, Утробина, Язева, сестры Романовы и многие-многие другие.

Именно этим труженицам шахты посвятил свое стихотворение поэт Алексей Решетов, который знает, что такое горняцкий труд.

Город не только вырабатывал нужную фронту продукцию, но оказывал ему и денежную помощь, перечислив в фонд обороны 10 408 тысяч рублей из личных сбережений граждан.

Город помогал восстанавливать пострадавшее от войны народное хозяйство. Только в апреле 1943 года в фонд помощи Сталинграду было собрано 757 529 рублей и отправлен 21 вагон различных предметов обихода.

Вот один из документов того трудного для страны времени:

«ПРИКАЗ

по Березниковскому магниевому заводу

от 12 апреля 1943 года.

Для оказания помощи гор. Сталинграду, наравне с решением основных производственных заданий,

ПРИКАЗЫВАЮ:

§ 1

Начальнику ОТС т. Елисееву выделить одну тонну кровельного железа для изготовления из него ведер, тазов и проч. как средствами завода, так и на стороне.

§ 2

Начальнику РМЦ т. Акименко приступить к изготовлению со сроком окончания 20 апреля с. г.:

ведер 100 шт. из кровельного железа

тазов 50 шт. »

корыт 15 шт. »

кружек 100 шт. из белой жести

печных кочерег 100 шт. из отходов.

§ 3

Начальнику стройконторы т. Нурок в апреле месяце изготовить:

табуреток 30 шт.

простых столов 10 шт.

деревянных граблей 30 шт.

вешалок стенных 30 шт.

§ 7

Готовую продукцию сдать ОТСу, а последнему отправлять отдельными партиями в установленном порядке.

И. о. директора БМЗ — СТРЕЛЕЦ» [6]

Березники оказывали помощь возрождавшимся из пепла Горловскому химическому и Донецкому содовому заводам, Рубежанскому химкомбинату и взяли шефство над восстанавливающимся Таганрогом.

В январе 1942 года Березники приютили у себя Ленинградский театр юного зрителя. Бывший режиссер театра, заслуженный деятель искусств УАССР, доцент Евгения Константиновна Лепковская в своих воспоминаниях с благодарностью пишет о Березниках.

«Когда мы, ленинградские тюзяне, собираемся вместе и вспоминаем прошлое, неизменно звучит один вопрос: «А помнишь Березники? Нашу баржу?» И не бывает случая, чтобы на лицах не появилась улыбка. Не бывает. «О... о... Березники... Замечательное время!»

Замечательное?.. Подумать только! Это говорят люди, испытавшие горечь первых месяцев блокады со 125 граммами хлеба, с бомбежками, перенесшие потери близких, жившие в постоянной тревоге за судьбу своего Отечества, за судьбу своих детей,— говорят о самих тяжких годах нашей страны, о годах войны.

В чем же дело? Почему такая реакция при слове «Березники»? Ответ на этот вопрос и простой и, в то же время, не простой.

«...Мы прибыли в Березники. Это было 2 января 1942 года. Мороз свыше 40 градусов, все покрыто высоким снегом, от дома к дому проходили по прорытым в снегу траншеям в человеческий рост. Рассматривать город нет времени, а главное — сил. Поместили нас в бараках, так как город не был готов к приему такой большой группы людей.

Уже не помню, на второй или на третий день нас собрало наше руководство, чтобы информировать о положении дел и мобилизовать нас на самую разнообразную работу, необходимую для открытия театра. Ясно, что мы после блокады и трудного пути были не в очень-то бодром состоянии. Но надо было отстаивать честь театра, его будущее, жизнь каждого из нас. И, собрав свои силы, мы взялись за то, чтобы Дворец культуры, в котором мы будем играть, к дню открытия выглядел бы празднично, чтобы наш спектакль уютно лег в новую колыбель — совсем иную, чем в Ленинграде, спичечную коробку, словом, чтобы все было ладно. И через 11 дней березниковцы вошли в теплый, ярко освещенный театр.

...Спектакль прошел горячо, «на взлете». Зрители и не заметили, что перед ними играли полуголодные, полубольные люди. Они были очарованы спектаклем, как определила городская газета и сами зрители.

С этого дня началась для нас другая жизнь. Спектакль был окружен вниманием города. Систематические ежедневные репетиции следующих спектаклей, поиски нового репертуара, ежевечерние

спектакли.

И моя повседневная работа приобрела особый смысл, стала еще горячей, еще целеустремленней. Возможно, что это сказалось не только на качестве репетиций и спектаклей, но и на выборе репертуара. Может, поэтому и появился у меня и «Далекий

край» И. Шварца... и «Фронт» А. Корнейчука, который я ставила еще по тексту, напечатанному в «Правде», и «Давным-давно» Ф. Гладкова, и «Генерал Брусилов» И. Сельвинского.