Владимир Коновалов - Схватка у Черного Моря

Подпольный губком партии установил постоянную связь со всеми уездами. В Херсон, Николаев, Вознесенск, Тирасполь, Очаков, Ананьев, Балту, Елисаветград, Бендеры и Кишинев губком посылал ответственных работников для налаживания работы.

В северо-западной части губернии большую работу в деревнях и селах проводил Борис Краевский — окружной военный комиссар [33] Б. И. Краевский родился в 1888 г. До 1905 г. работал в Варшаве на обувной фабрике. В 1905 г. переехал в Астрахань, в этом же году вступил в партию большевиков. Находился в ссылке и эмиграции. С августа 1917 г.— секретарь Нижегородского губкома партии. После Октября — на руководящей военной работе. . После отхода советских войск из Одессы, будучи больным, он остался в Бирзуле (ныне Котовск), потом перебрался в Окна (ныне Красные Окна), где возглавил группу большевиков-подпольщиков. Краевский и его товарищи сплотили вокруг себя десятки деревенских активистов. Во многих селах была восстановлена Советская власть, действовали ревкомы. В район Окон пытался проникнуть белогвардейский отряд полковника Пукалова, чтобы под угрозой оружия провести мобилизацию крестьян в «Добровольческую» армию. Краевский переслал Пукалову (его отряд остановился в Чубовке, в 20 верстах от Окон) записку, в которой писал: «Все, подлежащие призыву, добровольно вступили в партизанский отряд под моим командованием. Рекомендую вам дальше Чубовки не выходить, иначе не ручаюсь за лично вашу безопасность». Отряд деникинцев возвратился в Одессу.

С Краевским был связан Александр Лежневич, проводивший агитацию против мобилизации в районе Мардаровки. Из этого села в деникинскую армию не пошел ни один человек. Созданная Лежневичем коммунистическая ячейка выпускала рукописные листовки, в которых разоблачались антинародные дела белогвардейцев. В Раздельной большевистской подпольной организацией руководил коммунист Ворон Борис Антонович. 5 октября Ворон провел митинг во дворе сборного пункта, где присутствовало около 300 мобилизованных. Члены призывной комиссии, когда им сообщили о митинге, где выступает Ворон, настолько растерялись, что никто из них не осмелился выйти из помещения.

В Ананьевском уезде подпольная коммунистическая организация, во главе которой стоял уездный комитет в составе семи человек, во всех селах провела сходки, на которых выступали местные большевики и разъясняли крестьянам, почему они не должны давать Деникину солдат и продовольствие. Тщетно взывали уездный воинский начальник и волостные старосты к мобилизуемым явиться на регистрацию и освидетельствование. На сборных пунктах, кроме членов призывных комиссий, никого не было. Не помогли и угрозы: население знало, что у деникинцев нет в уезде воинских частей, чтобы применить к непокорным силу. Военно-политическую работу среди населения Ананьева проводили Митрофан Данилов, Василий Дубецкий и другие.

Контрразведывательное отделение при штабе Шиллинга направило в Ананьев двух своих тайных агентов. Они побывали не только в Ананьеве, но и во многих селах уезда, три дня находились в Балте. Возвратившись в Одессу, написали на имя главноначальствующего донесение, в заключительном разделе которого сообщали:

«В Ананьевском уезде нашей власти нет. Уездный воинский начальник — человек штатского образа мыслей, а начальник государственной стражи — улитка, не имеющая никакого определенного лица. Они не создали и не смогут создать реальной силы. Волости без всяких властей. Это на первый взгляд, а после ознакомления приходишь к выводу: там власть большевиков. В одном селе мы попали в «Перелетскую республику», где все советское. Экономии и фермы в уезде стерты с лица земли. Всюду идут разговоры, что если мобилизацию не отменят, то начнется восстание. В селах партизанских отрядов не видно, но есть комячейки, которыми из Ананьева руководит политкомиссар Морозов. Как здесь говорят, каждая комячейка может быстро превратиться в огромный отряд. Оружия много припрятано. Слова «Добровольческая армия» в деревнях произносят с пеной у рта».

Боясь вызвать открытое восстание крестьян, Шиллинг дал распоряжение командующему полевыми формированиями «Добровольческой» армии отменить в Ананьевском уезде мобилизацию {54} 54 Архив Института истории партии при ЦК КП Украины, ф. 1, оп. 3, д. 26, л. 68. .

В Маяки, что на Днестре, приехал офицер из Освага [34] Осваг — осведомительное агентство, информационно-шпионская деникинская организация. . Он собрал большую группу крестьян и стал беседовать о мобилизации. Офицер горячо уверял их, что если они дадут в «Добровольческую» армию солдат и продовольствие, то получат землю за небольшой выкуп. Послышались громкие возгласы:

— Когда приходит зима, землю обещают, а наступает весна, ее снова забирают!

— А где возьмем деньги на выкуп? Да и чья земля, ежели пан на ней сам не работает?

— Опять пришли паны и требуют аренду!

Переждав несколько минут, офицер снова стал уговаривать крестьян, намекнул и на то, что они не должны упрямиться:

— Ведь большевиков здесь больше нет, наши уже под Москвой, большевики далеко.

— Неправда, ваше благородие! — не удержался один из стариков.— Большевики близко отсюда, даже очень близко. Вы их тоже можете видеть.

— Где, где?—забеспокоился деникинский агитатор.

— А вот перед вами, везде по нашим деревням. Мы все — большевики.

Одобряющий гул пронесся над толпой.

Деникинец ретировался.

После неудачной агитации офицера из Освага, в Маяки приехал карательный отряд. Искали большевиков и оружие, но все мужчины ушли в плавни.

Недели три спустя Маяки окружили вооруженные немцы-колонисты. Они искали Андриана Гончарова, бывшего командира советского полка, усмирявшего в июле кулацкое восстание в немецких колониях. Искали везде, ругались, грозились поджечь Маяки, если не выдадут Гончарова. Крестьяне только улыбались:

— Если тронете село, подожжем ваши колонии! А Гончаров бьет Деникина и скоро будет у вас.

Потерпев неудачу на селе, деникинские власти приступили к мобилизации в городе. И здесь результаты были плачевные. «В первый день на сборный пункт воинского начальника явилось 22 человека. Да и те оказались инвалидами»,— сообщали «Одесские новости» {55} 55 «Одесские новости», 26 января 1920 г. .

Власти не знали, что предпринять: с одиночками можно было легко справиться, но когда сопротивление оказывает все население, тут поневоле приходится задуматься. Уже расстреляны многие сотни рабочих, разгромлены рабочие организации, давно уже запрещены собрания и митинги, а результат один и тот же: спаянный какими-то внутренними силами неприступно стоит пролетариат южного города. Не идет пополнение в «Добровольческую» армию из Одессы. Пустуют сборные пункты, скучают члены призывных комиссий. А штаб Деникина бомбардирует Шиллинга шифрограммами о тяжелом положении поредевших «добровольческих» частей.