Владимир Коновалов - Схватка у Черного Моря

В тот же день английские главнокомандующие известили штаб Шиллинга, что 15 января они ожидают на своем корабле главноначальствующего краем с докладом о военном положении.

В штабе представителям английских командующих было высказано пожелание: не могли бы высокие гости сойти на берег и заслушать доклад главноначальствующего Новороссией у него в штабе. Через некоторое время поступил ответ, что Шиллинг должен прибыть на «Железный герцог» в 15 часов.

В указанное время Шиллинг со своими помощниками был на «Железном герцоге». Обсуждение его доклада показало, что англичане не хуже главнокомандующего войсками Новороссийской области знают положение на фронтах и о настроениях в Одессе. Особенно осведомленным в делах белых показал себя адмирал де Робек.

— Вы говорите,— обращаясь к Шиллингу, почти кричал де Робек,— что настроение городского населения начинает портиться. Оно уже давно испорчено, причем в этом виноваты лично вы. Как вы могли допустить, что в городе, где находится квартира главноначальствующего и штаб главнокомандующего с разветвленной сетью разведок, чуть ли не легально выходит правительственный орган большевиков «Коммунист»? И в этой газете публикуются все те военные сводки, которые хранятся у вас в сейфе?.. Что это — помутнение умов у ваших помощников? Или, может, покраснение? Явственно чувствуется наземная и подземная работа местных большевиков. Кто же у вас тогда сидит в тюрьмах?

У ваших людей нет необходимой выдержки, нет должной уверенности и спокойствия. Они грызутся и обвиняют друг друга приблизительно в одном и том же. Ваши люди думают не о том, чтобы защищаться и содействовать защите, а о получении заграничных виз. Но кто же будет помогать стране, которая сама себе не помогает, граждане которой, уклоняясь от борьбы с большевиками, бегут за границу?

Длинную и неприятную речь адмирала Шиллинг слушал молча. Он мог только упрекнуть представителей Великобритании, что союзники, обещавшие помогать «Добровольческой» армии, не выполняют своих обязательств.

Де Робек сказал, не давая каких-либо конкретных обещаний:

Наше правительство не пожалело миллионы фунтов стерлингов для оказания помощи вам. Дальше поддерживать войну в России правительство Великобритании не может. Среди наших рабочих нет сторонников войны в России, поэтому солдат мы вам дать не можем.

— Будем откровенны,— продолжал де Робек,— русские рабочие и крестьяне поверили Ленину и они убеждены, что борются за свою власть, за свои фабрики, за свою землю. Правительство же Деникина не нашло такого идеала, за которым пошли бы массы. Конституцию что-ли обнародовали бы, или еще какие-нибудь большие идеи выдвинули. За что же борются ваши солдаты?

И у длинной речи бывает конец. Когда адмирал выложил все, что он думал о войне в России, Шиллинг не стал отвечать, сославшись на то, что вопросы политики он не уполномочен обсуждать. Приступили к выработке мер по превращению одесского плацдарма в укрепленный район. Англичане прежде всего потребовали, чтобы представители одесского населения бросили внутренние споры и раздоры и взялись за оружие. На французов нечего рассчитывать,— заявил де Робек, они после прошлогоднего бегства из Одессы никак не могут прийти в себя. С этим согласился и Шиллинг, напомнив пословицу — пуганая ворона куста боится. Единственной силой, призванной, по словам де Робека, сокрушить советские войска под Одессой, должны стать части армии Шиллинга и мобилизованное население города и его окрестностей. Среди мобилизованных основным ядром будут отряды, созданные немцами-колонистами. В боевых операциях, защищающих Одессу, примут участие и английские офицеры. После изучения положения на фронте они в некоторых местах возьмут руководство обороной в свои руки.

Де Робек согласился высадить в Одессе один десант английской морской пехоты для охраны порта, но при условии, что Одесский порт будет объявлен территорией Великобритании и английское командование будет являться здесь старшим представительством союзников. Если в городе произойдет внутреннее выступление большевиков, то судовая артиллерия британских кораблей откроет огонь и выступление будет энергично подавлено. Английские командующие дали обещание, что все раненые, больные и семьи сражающихся в рядах «Добровольческой» армии будут эвакуированы. В соглашении указывалось, что пассажиры 3-го класса и палубные могут выехать из Одессы только при двух условиях: а) если есть основательные причины для выезда и б) если располагают необходимыми средствами для существования. Мест I и II классов на судах было мизерное количество, поэтому англичане заранее ставили в известность желающих выехать из Одессы, что это почти безнадежное дело.

В конце совещания выступил сэр Джордж Милн.

— Разъясните своему населению,— сказал он,— что союзники окажут вам возможную помощь. Присылка в Одессу дредноутов — это уже вам поддержка.— Сэр Джордж Милн потребовал от властей Одессы усиления репрессий.

После переговоров на «Железном герцоге» было опубликовано краткое сообщение: «На флагманском корабле «Железный герцог» в Одессе находились главнокомандующие Великобритании адмирал де Робек и генерал Джордж Милн. Их посетил генерал Шиллинг. Он сделал обстоятельный доклад о военном положении. В связи с этим совещанием ожидаются важные события и упрочение положения Одессы. {69} 69 «Одесский листок», 16 января 1920 г.

На прощание адмирал де Робек пришел в веселое расположение духа. Обращаясь к Шиллингу, он сказал: «Говорят, что с одесситом без нотариуса и двух свидетелей нельзя разговаривать. А мы с вами, как видите, обо всем договорились». Шиллинг в тон ответил: «А я не одессит!»

На совещании у английских главнокомандующих обсуждался еще один вопрос. О нем мы узнаем из сообщения агента Освага Розовского в ставку Деникина. Он писал:

«Генерал Шиллинг перед представителями союзного командования поставил вопрос прямо:

Почему вы, наши союзники и друзья, так нерешительно помогаете нам? Почему не даете живой силы, мало оказываете материальной помощи?

Ответ давал на этот вопрос адмирал де Робек. Ответ не прямой, а уклончивого характера. Он говорил:

«Потому, что война продолжается очень долго и наши страны устали от войны. Не можем мы и не считаться с общественным мнением, а оно в Англии против продолжения войны, а это значит и против помощи вам. Из сообщений печати вы, очевидно, знаете, что в странах ваших союзников тоже не все спокойно, у нас происходит широкое социальное и политическое движение.

Это одна сторона вопроса. Но есть и другая. Будем откровенны: почему вы требуете от нас усиления помощи, а сами не желаете по-настоящему бороться с большевиками? Посмотрите, что у вас делается в тылу! Вы просите присылки живой силы, а разве у вас мало живой силы? Посмотрите, сколько здоровых молодых людей, занимающихся спекуляцией, кутежами, просто бездельничающих, разгуливает по тылам. Мобилизуйте их, отправьте на фронт, заставьте с оружием в руках воевать против Советов. Вы говорите, что мы оказываем вам слабую материальную помощь? Хорошо, пусть будет так. Но почему же нашим обмундированием завалены одесские рынки, а фронт раздет? Не позорно ли для вас то, что представители войск короля Англии вынуждены самолично развозить обмундирование в ваши воинские части, чтобы оно не было раскрадено и распродано в дороге? Почему у вас такой развал в тылу? Мы не видим настойчивой, энергичной борьбы с разрухой, с казнокрадством... Вы сами не хотите по-настоящему воевать с Советами»...