Коллектив авторов - Черта (сборник)

За этими сухими цифрами стоял своеобразный, поистине неповторимый мир, сочетавший порой самые неожиданные элементы. Присмотримся к нему на примере местечка Щедрин, расположившегося недалеко от Гомеля.

«Положением о евреях» 1835 года выделялись участки земли, которые разрешалось продавать евреям для создания сельскохозяйственных поселений – отдельно от русских деревень. Более того, еврею, который купит участок земли и поселит там не менее 50 своих единоверцев, предоставлялись различные льготы, а все поселение могло быть освобождено от поставки рекрутов.

Наиболее многочисленной группой среди желающих обосноваться на земле были ишувники – то есть жители сел и деревень, а не еврейских местечек. Знакомые с деревенским трудом, они готовы были устремиться в новые поселения, чтобы освободиться от тягот прежней жизни и от ужаса набора кантонистов. Но над ними дамокловым мечом висело периодически приостанавливаемое и вновь возобновляемое постановление правительства от 1804 года о выселении.

В 1842 году сорок семей ишувников из деревень и сел вокруг Бобруйска, не дожидаясь, пока правительство переведет их на казенную землю, купили у местного помещика 600 десятин земли и деревушку Щедрин, жители которой были переселены помещиком в другую деревню. Новоявленные земледельцы были хасидами, и покупку они оформили на любавичского ребе [107] Владение крупным участком земли предоставляло возможность получения прав почетного гражданина и других юридических льгот, поэтому всю покупку оформляли на одно лицо. .

Со временем бóльшая часть щедринцев взялась за землепашество. Сюда же переехали евреи-ремесленники. В это время в Белоруссии начала бурно развиваться лесная отрасль, и жители Щедрина активно занялись продажей леса, а разбогатевший на этом купец по фамилии Голодец со своими домочадцами застроил целый район, получивший название Двор, где работали десятки жителей местечка: плотники, столяры, специалисты по лесу, служащие конторы.

Наивысшего уровня развития Щедрин достиг на рубеже XIX–XX веков. Согласно переписи населения России 1897 года, здесь проживали 4022 человека.

В 1913 году по всей России торжественно отмечали 300-летие дома Романовых. Евреи местечка, конечно же, не остались в стороне от такого события. Что подумают о них власти? Да и урядник, встретив раввина на улице, намекнул, что в церкви славят царя и в костеле за него молятся, а синагога как-то в стороне осталась. И хотя к царю-батюшке щедринцы, скорее всего, особой симпатии не испытывали, было решено провести торжественный молебен. Поднявшись на синагогальную биму [108] Бима – возвышение в синагоге, на котором стоит большой стол для чтения свитка Торы. – явно непривычное для них место, – урядник и стражник, согласно торжественности момента, взяли сабли «на караул», раввин произнес молитву о здоровье и благополучии царя и всей его семьи, синагогальный староста произнес речь, и хор с кантором дружно запели на идише «Боже, царя храни…».

И в Щедрине, и в других белорусских местечках центром селения обычно была рыночная площадь. Она располагалась чаще всего на возвышенном месте, и от нее было рукой подать до церкви, костела, синагоги. На улицах ближе к рыночной площади селились наиболее зажиточные люди, подальше жили люди среднего достатка, а на окраине – бедняки. Рыночная площадь была для местечка не только источником заработка торговцев и ремесленников. Здесь проходила встреча местечкового жителя с крестьянином-неевреем.

Во всех белорусских местечках один, а то и два раза в год устраивали большие ярмарки. Знаменитая на всю Россию ярмарка в Борковичах, например, проходила в четверг за девять недель до православной Пасхи. Сюда собирались люди из местечек, городов и деревень, причем не только близлежащих. Купить, продать, обменять конскую сбрую, глиняные кувшины, медную посуду, обувь и платья, льняные ткани, сельскохозяйственные орудия, бочки и телеги на дары полей, огородов и садов, крупный рогатый скот, птицу; встретиться и поговорить о важном деле с нужным человеком, а то и посвататься – вот только краткий перечень того, что происходило на ярмарке.

Ярмарки, да и просто ежедневная торговля результатами своего труда – вот то, без чего трудно представить себе жизнь мелкого ремесленника. Именно такой деятельностью была охвачена весьма значительная часть трудоспособного еврейского населения. Кто-то жил шитьем сапог, платья и продажей их на воскресном базаре, кто-то довольствовался тем, что перелицовывал старые пальто или латал обувь, а кто-то стремился расширить свое производство, перейдя черту патриархального натурального хозяйства. Особенно выделялись в Белоруссии еврейские купцы, занимавшиеся торговлей лесом и хлебом. Они накопили значительные капиталы и готовы были вложить деньги в развивающуюся промышленность.

Приближались новые времена. Мир патриархального быта уходил в прошлое. Вторая половина XIX и начало XX века стали временем интенсивного роста промышленного производства по всей Российской империи. В белорусской черте оседлости еврейский фактор сыграл в этом процессе существенную роль: промышленные предприятия – фабрики, заводы, крупные мастерские – строились в городах, а половину городского населения Белоруссии в то время составляли евреи. Кроме того, молодежь из местечек черты оседлости массово переселялась в города, где было проще найти работу, а жизнь была более разнообразной и интересной. В свою очередь, рост трудоспособного городского населения способствовал росту промышленного производства в белорусской части Западного края.

В быстро растущем Минске в 1897 году проживали 47 562 еврея, что составляло 52 % процента общей численности населения. Это была четвертая по численности еврейская община в черте оседлости. В руках евреев была сосредоточена почти вся торговля лесом и фабрично-заводская промышленность. В 1886 году из 641 купца в Минской губернии 543 были евреями (88 %). Среди евреев-ремесленников Минска в 1904 году насчитывалось мастеров 2360, подмастерьев – 2751, учеников – 1525 человек. В основном это были сапожники, портные, шляпники, токари и столяры.

Таким образом, мы видим, что города черты оседлости, так же как и местечки, имели вполне выраженный национальный колорит. Но судьба их сложилась по-разному. Города, в которых жили белорусские евреи, существуют до сих пор. Иной оказалась судьба местечек Белоруссии: мир еврейских штетлов погиб в огне Холокоста.

Пинск. Вид с реки Пины. Фотооткрытка начала ХХ в.