Лев Фёдоров - От хлора и фосгена до «Новичка». История советского химического оружия

Некоторую ясность в проблему статуса фентанила внесли события осени 2002 г. Именно тогда в Москве было официально заявлено, что для усыпления террористов и других обитателей концертного зала на Дубровке спецслужбами России будто бы было применено производное фентанила [710]. В московской прессе тогда немедленно появилось предположение, что этим производным был 3-метилфентанил. Во время короткой паузы, возникшей в связи с этим, можно было ожидать появления новой информации из разных (ныне независимых) стран, научные институты которых получили еще в 1968 г. задания ЦК КПСС и СМ СССР по части поиска новых типов ОВ — не нервно-паралитических, а психотропных и т. п. [117]. Речь идет об институтах Украины (ИОХ АН УССР, Киев), Узбекистана (Институт химии растительных веществ АН Узбекской ССР, Ташкент), Латвии (Институт органического синтеза АН Латвийской ССР, Рига) и России (ИОХ АН СССР, Казань; Институте химии природных соединений АН СССР, Москва; Институте эволюционной физиологии АН СССР, Ленинград). Впрочем, рискнули выйти на свет рампы лишь представители Латвии и Литвы. Именно тогда выяснилось, что при советской власти с фентанилом и его производными работали в Институте органического синтеза АН Латвийской ССР в Риге (исполнитель — Э. Лавриновичс, глава полусекретной лаборатории лекарственных веществ, автор восьми патентов на новую технологию получения фентанила). И что рецептуры на основе производных фентанила изготавливались в индустриальном масштабе на заводе «Санитас» в Каунасе (Литва). В советские годы «Санитас» (на вывеске значилось, что это экспериментальное предприятие) процветал, выполняя заказы соответствующих управлений КГБ и ГРУ. В 1970–1987 гг. здесь были произведены миллионы ампул фентанила: на «Санитасе» лимонной кислотой разводили доставляемый из Риги фентанил и упаковывали в ампулы. Препарат, моментально снимающий боль при травматическом или невралгическом шоке, особо востребованным стал в годы войны в Афганистане. В 1984–1985 гг., когда боевые действия достигли апогея, «Санитас» изготовлял до 10 млн ампул фентанила в год. Выяснилось также, что на рубеже 1993–1994 гг. на «Санитасе» был исполнен секретный приказ министра здравоохранения Литвы о срочном изготовлении 100 тыс. ампул рецептуры фентанила (с использованием привезенного из Риги исходного вещества), причем следы той партии обнаружить в Прибалтике не удалось («Час», Рига, 6 января 2003 г.).

Подчеркнем, что фентанил и его производные не были единственными кандидатами на роль усыпляющих ОВ на Дубровке. Еще одним кандидатом, который не был упомянут генералом Н. С. Антоновым [8] (скорее всего, потому, что исполняет эту роль и поныне, а его производство находится не в отошедшей от СССР Прибалтике, а прямо на территории России), был жидкий фторотан (XII) (западное название — галотан), то есть 1,1,1-трифтор-2-хлор-2-бром-этан [736, 737]. Его масштабное производство было налажено на химзаводе «Алтайхимпром» в Славгороде (Алтайский край). Более того, поскольку у фторотана, как и у фентанила, была надежная гражданская «крыша» (средство для ингаляционного наркоза), информация о нем попала в общедоступные справочники.

Фторотан — мощное наркотическое средство, оказывающее быстрое и скоропреходящее действие. Подвижная легко летучая жидкость с запахом, напоминающим хлороформ. Температура кипения 49–51 °. Не горит, не взрывается и не воспламеняется. Применяется при разных видах хирургических вмешательств. В ряде случаев вызывает тяжелые поражения печени (галотановый гепатит). Преимущественно гепатит возникает у людей старше 40 лет, причем чаще у женщин, чем у мужчин. Токсическое действие фторотана обусловлено не только прямым влиянием, но и образованием токсических метаболитов (трифторуксусной кислоты, трифторэтанола, гидрата трифторацетальдегида ) [736, 737].

Инкапаситант галотан (фторотан) (XII)

Не будет лишним напомнить, что попытка применения инкапаситантов для решения политических проблем относится еще к 1991 г. Тогда попытка выкурить обитателей московского Белого дома не состоялась.

Химическая атака на Белый Дом:

Полковник А. Шерстюков (1991 г.):

«Меня срочно отозвали из отпуска. 19 августа в 9:00 я уже был в штабе на Фрунзенской набережной. В тот же день я получил задачу — подготовить к выдаче 250 противогазов и столько же костюмов Л-1. Они применяются для защиты от ОВ, радиоактивной пыли, а также от психогенных ОВ . Любому мало-мальски осведомленному человеку известно, что противогазы используются только в период применения боевых ОВ и полицейских газов. 20 августа мне позвонил один генерал и сообщил: он только что обсуждал с генералом Петровым, командующим химическими войсками, вопрос сброса с вертолетов в районе Белого дома спецсредств ».

«Известия», Москва, 27 августа 1991 г.

Газеты не сообщили, подавал ли генерал С. В. Петров на полковника А. Шерстюкова в суд за клевету. Однако важен сам факт подключения к этому последнего советского главного военно-химического начальника генерала С. В. Петрова, который незадолго до этого командовал советской военной химией в бывшей ГДР — в момент ухода оттуда советских войск. Мировая пресса любит живописать детали того, как советская военная химия уносила ноги из ГДР. Считается, что там находились запасы советского психохимического оружия. После вывода советских войск его запасы не были уничтожены, а будто бы попали в руки наркомафии. Считается также, что фентанилы были частью химического арсенала бывшего СССР. Одним из таких ОВ был инкапаситант, именовавшийся «Blue-X». (Предположительно он был синтезирован в СССР в 80-х гг., эффективен при ингаляционном воздействии, не имеет запаха. Первые симптомы отравления возникают через 10 минут и проявляются потерей сознания, угнетением дыхания и сердечной деятельности. Продолжительность действия ОВ — 2–8 ч. Применение — путем распыления с самолетов и в минометных снарядах.)

Мы не будем настаивать на этих заявлениях прессы, а лишь подчеркнем в заключение этого раздела, что гигантские усилия и затраты на создание «несмертельного» химоружия даром не пропали. Они закончились не только созданием рецептур ОВ, но и налаживанием производств и постановкой на вооружение армии и спецслужб. Об этом свидетельствуют премии, которыми его создатели увенчивали себя с подачи высшего руководства страны. Первая премия («государственная») за создание новейшего химоружия на основе инкапаситантов была присуждена группе энтузиастов еще в 1978 г. Среди них были создатель ОВ из ГСНИИОХТа Н. Н. Яровенко, пользователь ими генерал И. Б. Евстафьев, изготовитель — директор химкомбината Л. С. Шевницын (Чувашия), а также их куратор — «ответственный работник» ЦК КПСС А. С. Иванов (впоследствии мужественный борец на ниве… химического разоружения) и др. [738]. Две последних премии (Ленинская и Государственная) за одну и ту же работу были выданы в 1991 г. [739]. Особенно весомо среди лауреатов Ленинской премии образца 8 апреля 1991 г. смотрелся начальник химических войск армии России тех лет генерал С. В. Петров, коему вскорости предстояло заниматься химическим обездвиживанием обитателей Белого дома во время августовского мятежа советской властной бюрократии. А среди лауреатов государственной премии неплохо смотрелся академик Е. И. Чазов — большой специалист по «выключению» (усыплению) пациентов при хирургических операциях.