Лев Фёдоров - От хлора и фосгена до «Новичка». История советского химического оружия

Второй этап гербицидной войны во Вьетнаме падает на период 1965–1970 гг., причем максимум применения гербицидов приходится на 1969 г. (в 1971 г. объемы применения были незначительными). На основе феноксигербицидов на этом этапе использовалась лишь рецептура «agent orange» (смесь н-бутиловых эфиров 2,4,5-Т и 2,4-Д) с содержанием диоксина примерно 2 ppm. Однако это лишь расчетная величина, полученная через несколько лет после войны усреднением данных, относящихся к образцам из различных партий. Скорее всего, вклад каждой из партий в реальные боевые действия не учитывался. Диапазон концентраций 2,3,7,8-ТХДД в образцах составлял 0,1–47 ppm. Помимо самого 2,3,7,8-ТХДД ( XXIX), смесь «agent orange» содержала много других ПХДД и ПХДФ. Среди ПХДД, например, указывают 1,3,7,8- и 1,3,6,8-ТХДД, 1,3,7-Cl3-ДД, 2,7- и 2,8-Cl2-ДД13. Масштабы применения «agent orange» (строго говоря, рецептур было две, причем появление на театре военных действий некоторого количества второй относилось только к 1968 и началу 1969 гг.) были столь значительны, что именно она ассоциируется в представлении мировой общественности с химической войной во Вьетнаме в целом. На втором этапе было распылено 96 % всего гербицида 2,4,5-Т, использованного в войне. Что касается целей применения гербицидов на втором этапе войны, то можно говорить о попытках решения с их помощью стратегических задач. Речь идет об идее добиться перелома в войне, поскольку в целом опрыскиванию подверглось примерно 6–10 % всей территории Южного Вьетнама (это 1 млн га).

Всего в ходе боевых действий было распылено 24 тыс. т гербицида 2,4,5-Т (в пересчете на кислоту), содержавших, по официальным данным, примерно 167–170 кг наиболее токсичного диоксина 2,3,7,8-ТХДД (91 % этого количества пришелся на леса, а остальное — на посевы). Оценки независимых экспертов, не связанных с министерством обороны США, менее оптимистичны. Полагают, что максимальные концентрации 2,3,7,8-ТХДД в «agent orange» достигали 60 ppm, а всего в Южном Вьетнаме было распылено более 500 кг 2,3,7,8-ТХДД ( XXIX). Наибольшее количество его было сброшено на Вьетнам в 1966–1969 гг. [13].

Предполагается, что при операциях хранения и транспортировки боевых гербицидов персонал ВВС США не был поражен гербицидом «agent orange» и, соответственно, практически не был поражен диоксином 2,3,7,8-ТХДД. Однако авиамеханики, лично занимавшиеся распылением дефолиантов во время боевых операций, избежать диоксиновых поражений не могли.

В СССР 2,4,5-трихлорфенол производился с 50-х гг. на Рубежанском ПО «Краситель», а в 1963–1973 гг. и в 1975–1988 гг. — в Уфе на ПО «Химпром». Производство гербицида 2,4,5-Т (XXVIII) в Уфе было начато в 1965 г. [13]. При этом армия как заказчик была все время в центре событий, хотя и делала вид, что она тут ни при чем. Во всяком случае, даже в апреле 1992 г., когда производство боевых гербицидов отошло в прошлое и правительство Башкирии образовало чисто экологическую республиканскую комиссию («для решения проблемы загрязнений суперэкотоксикантами окружающей среды»), в ней оказались три представителя управления начальника химических войск — генерал И. Б. Евстафьев, полковник А. И. Банников и полковник А. Д. Горбовский.

И это неудивительно. Как показали события в Чечне, оружие против растительности тогда еще не было списано в архив.

Эпизоды химической войны в Чечне 1994–1996 гг.:

А. Осовцов : «Какой-то беловатый порошок сыпался после пролетевшего самолета. Насколько мне известно, эти химикаты использовались для того, чтобы, как выражаются военные, „зеленку уничтожить“, то есть чтобы с деревьев осыпалась листва и чеченским боевикам негде было прятаться».

И. Ашгериев : «Бомбы с таким действием, когда зеленый лес тлел, горел вокруг Шатоя, это я видел. Это было в мае. Шли постоянно дожди, стволы, ветки, все было сочное, еще не совсем распустилась листва. Мы издали наблюдали, как этот лес с неделю тлел. Шел дождь, но это не влияло. Это было очень странно. Обычно в это время даже если хочешь поджечь лес, он не загорится, потому что очень влажный. У нас горы, рядом снежные вершины, лес никогда не горит, даже в самое жаркое время, а это было в мае, когда лес около Шатоя горел неделю. Вероятно, специальные бомбы бросали в лес, чтобы там не разбивали лагеря ополченцы, чтобы оголить поверхность».

Р. Ахтаханов : «Атака на Самашки началась с химического оружия — с желтого дыма. Мы опросили 40 человек. Они рассказывали, что появился какой-то желтый дым, ничего не было видно, на теле при любом прикосновении вскакивали волдыри. У людей начиналось головокружение, одышка. А потом в течение 48 часов шла усиленная бомбардировка и артобстрел села».

Я. Чеснов : «Я встретил людей, которые недавно вернулись из Самашек. Один из пациентов жаловался, что у него уже пятый день слезятся глаза. Как он рассказал, перед ним разорвался снаряд, от которого шел какой-то оранжевый ядовитый дым. Глотнув этого дыма, он стал сильно кашлять, и у него стали слезиться глаза».

А. Мнацаканян : «В конце мая — начале июня 1995 г… на лес было сброшено несколько предметов с самолета, летящего на небольшой высоте… Они раскрылись без взрыва, и оттуда вылетели маленькие „лепесточки“, похожие на кленовые семена (дети называют их „носики“), и рассыпались по лесу. Через некоторое время по всему лесу начали раздаваться хлопки. Когда один из солдат взял этот предмет в руку, оттуда выплеснулась жидкость, которая попала частично ему на руку и частично на куртку. Это было километрах в десяти от села Автуры. Мы поехали в лес, где военные ребята стояли на позициях. Там мы обнаружили остатки этих капсул. Я передал фонду „Гласность“ эти зеленые листочки, части пластмассовых капсул, которые там кружили и падали. Доктор показывал мне детей с множественными ожогами. Он определял это как вторичное бактериальное поражение после химического поражения кожных покровов. На следующий день после меня там была специальная комиссия врачей из Москвы, которая поставила очень своеобразный диагноз: „чесотка неизвестного происхождения“».

«Война в Чечне. Международный трибунал».

Материалы опроса свидетелей. Первая сессия, 1996.

Вторая и третья сессии, 1997.

Общественный фонд «Гласность», Москва.

Если же говорить о боевом применении запасов «эйджент оранж» и других гербицидов во время той войны в Чечне, то эти запасы относятся, скорее всего, к оружию, до настоящего времени стоящему на вооружении армии России.

В целом же особенно ощутимый след на теле планеты оставили диоксины, использование которых вначале не планировалось в качестве химоружия [740–742].