В Прибыловский - Хронограф 10 1988

~~~~~~ 1988 год ~~~~~~

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Х Р О Н О Г Р А Ф

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

* N 1O * 22 июля

~~~~~~ ~~~~~~

25 июня

Демонстрация ДС: 1-й раунд.

К началу событий я опоздал.

Впоследствии выяснилосъ, что уже к 15.3О площадъ перед "Известиями" была насыщена "радикалами".

Самых известных (В.Новодворскую, Е.Дебрянскую) арестовали сразу.

Другие выявлялись и отлавливались сотрудниками в штатском в процессе обострения трений между толпой и милицией. Крупнейший отлов (около 2О человек) произошел в тот момент, когда милицейская цепь была прорвана любопытствующим народом. В 108-м и 68-м отделениях милиции оказались демократы В.Стариков, Р.Мухамедьяров, экологист В.Борзов и другие.

Очутившись перед "Известиями" в начале пятого, я немедленно погрузился в кипение страстей, концентрировавшихся вокруг немногочисленной, но сплоченной группы членов Демократического Союза, которая, медленно мигрируя по площади, скандировала бескомпромиссные лозунги:

— Свободу политзаключенным!

— Долой однопартийную систему!

— Долой КГБ!

Последний звучал чаще остальных и был наиболее мощным конденсатором эмоций.

Периодически кто-нибудь из группы силился представить на всеобщее обозрение очередной плакат. В эти моменты толпа выделяла из себя прыгунов, пытавшихся выхватитъ плакат и, по возможности, тут же разорвать его в клочки. Как правило, это удавалось, но бывали и осечки. Демократы очень быстро наловчились нейтрализовывать спортивные упражнения ГБ.

Так, благодаря круговой обороне, хотя и ценой огромного напряжения, одному дээсовцу удалосъ несколько минут удерживать над головами друзей, врагов и сочувствующих из толпы четкую формулировку лозунга: "Однопартийностъ — тормоз на пути перестройки". Плакат большую частъ времени висел в перевернутом виде, но от этого не становился менее убедительным.

Низкорослый плотный "гебил" внедрился в гущу манифестантов, повизгивая так, будто его шпарили в бане из ушата. Оказавшись в самой середке группы, он поднял руки и, неестественно подрыгивая жирком, заверещал истошно:

— Помогите! Меня цеэрушники убивают!

Развеселил публику несказанно, чем подтвердил, что искусство провокации в органах ГБ на сегодняшнем этапе переживает серьезный кризис. Этого не скажешь б умении МВД нагнетать в общественных местах какую-то какафоническую, удивительно стервозную атмосферу. Добрый десяток служак ходит взад-вперёд с мегафонами и дерёт глотки:

— Граждане! Проходите в нужном вам направлении, не мешайте проходу граждан.

Казалосъ бы, надо бежать, если не хочешь стать неврастеником, но толпа стоит на месте и, вопреки всему, неуклонно, катастрофически возрастает…

Группка оппозиции, казалось, передвигалась по площадному многолюдью на каких-то полууправляемых шарнирах. Было непонятно: движется она сама или милиция подталкивает ее в сторону метро. У меня перед глазами вспыхивает сцена из шизофренического кинофильма: по мере приближения ко входу в метро частота кадров резко возрастает.

ДС прошмыгивает в метро. Часть толпы, ополоумев (сужу по себе), бросается за ним в порыве стадной храбрости. Крича неизвестно что и мчась неизвестно куда, люди вперемешку с милицией скатываются по маленькому эскалатору в подземный холл. Накал шизофрении растет.

Кого-то пытаются схватить и гоняются за ним, совершенно невидимым, а кто-то вроде бы отбивает егоу ловцов. Молодчики с мегафонами уже тут: расхаживают, как ни в чем ни бывало, и орут в десять раз омерзительнее, чем наверху, — сказывается акустика закрытого помещения. Вся эта сцена не более чем тенъ, промелькнувшая на заднем плане сознания. Отмахнувшись от нее, как от бесовского наваждения, я возвратился на улицу, чтобы не упустить очередной конвульсии этого безумного дня.

Крестный ход Народного фронта.

Выйдя из метро, я обнаружил, что события на Пушкинской площади в этот денъ не исчерпывались деятельностъю ДС. На парапете центральной клумбы перед "Известиями" уже развернулся в своем апогее митинг Народного фронта.

Мы можем теперъ лишъ гадать о том, какие причины заставили участников митинга развернуть на обозрение публики такое количество портретов политических деятелей прошлого и настоящего. Была ли тому виной неслаженность подготовки, или благоговейный восторг перед Лениным, Марксом и Горбачевым, или желание отгородиться ими, как иконами, от ДС? Как бы то ни было, но минимум пять ликов этих столпов истинного социализма (иных даже в двух экземплярах) распространяли над площадью совокупное сияние своих нимбов.

Рассказывали, что митинг как всегда открылся рекламным выступлением Андрея Данилова, восславившего НФ и призвавшего в его ряды новых прозелитов. Выступления мало примечательные (Б.Кагарлицкий — "Социалистическая инициатива", О.Румянцев — "Демократическая перестройка") перемежалисъ с колоритнейшими. Некоторые пассажи смаковались даже блюстителями порядка. Это случилось, когда они стали объектом неумеренных восхвалений Евгения Дергунова:

— Да здравствует советская милиция, — воскликнул он, — самая гуманная милиция в мире! [1] Во всяком случае, так это услышал В.Фадеев. На предыдущем митинге (18 июня) Дергунов сам был задержан милицией и позднее,5 июля, осужден на 1О суток.(Ред.)

Затем Дергунов предложил всем присутствующим взяться за руки с милицией, так сказатъ, слиться с нею в едином хороводе.

Один из новоявленных лидеров НФ, некто Ботвич (Университет марксистских знаний)пришел на митинг со своим мегафоном. Из гнусавого аппарата полилисъ призывы к единству партии и народа. Ботвич достал из кармана красную тряпку.

— Мы, марксисты шестидесятых, — сказал он, — хотели подарить это знамя Никите Хрущеву.

Но не смогли. А теперь я даю это знамя вам! — и всучил его Андрею Данилову.

Данилов зажал лоскут в кулачке, и кулачок заметался вверхвниз под хрипло-неистовые крики Данилова:

— Народный фронт! Народный фронт!

Наконец милиции это надоело. По первому же ее требованию НФ снялся с клумбы и тронулся к подземному переходу. Ему предстояло живописное и полное неизгладимых впечатлений шествие по Тверскому бульвару. Впереди колонны шел Ботвич и орал в мегафон" Варшавянку", заглушая на своем пути все живое. Следующие за ним беспорядочные ряды блистали иконамии хоругвями, отдаленно напоминая крестный ход.

В середине бульвара демонстрация наткнулась на короткую, но строгую шеренгу. Крупный милицейский чин сурово заявил, что далее НФ не пройдет, если не замолчит и не свернет транспаранты. Готовность подчинитъся высочайшим повелениям уже тронула лица функционеров НФ, когда А.