Андреас Шлипер - Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим

Однако у сада Эдемского больше нет садовника, сам Бог появляется там редко, поскольку у Него есть и другие дела, а для херувимов действует четкий приказ охранять ворота сада, кроме того, могу с уверенностью сказать, что херувимы плохие садовники, даже если они посвящены в определенные (но не во все) детали Божественного промысла, что еще с полной достоверностью не доказано, вряд ли они умеют выращивать растения и содержать их в порядке, ведь для этого недостаточно просто рубить по ним «пламенным мечом обращающимся». Теперь можно понять, почему в Судный день нас будет ожидать не Новый сад, а Небесный Иерусалим, о градостроительных достоинствах которого можно спорить, но, как говорится, поживем — увидим»

Кстати, не хочу здесь упустить возможность кое-что поведать, даже если это отвлечет нас от темы, но, поверьте мне, до наступления Судного дня пройдет еще столько времени, что мы вполне можем позволить себе небольшой дивертисмент, в общем, я хочу рассказать, что несколько дней назад, еще в разгар лета, у меня состоялся продолжительный разговор с одной весьма образованной и хорошо воспитанной уткой, с которой я случайно повстречался в большом парке. Время от времени я охотно беседую с образованными существами, а среди уток их гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Признаю, что это другой вид образования, чем тот, который можно встретить у людей, но что это меняет. Добавлю, что существуют чрезвычайно умные, я бы даже сказал, мудрые муравьи, и их высокая мудрость, проявляется уже хотя бы в том, что им до сих пор удавалось избежать хоть сколько-нибудь близкого контакта с людьми. При этом они могли бы многому, научить людей, например, как лучшим образом организовать большие сообщества и крупные города, чего людям до сих пор не всегда удается.

Но я опять отклоняюсь. В том самом разговоре с уткой мы коснулись, как это часто бывает, и этих историй, надо было видеть, какой разгневанной и яростной стала утка, и надо было слышать, на какие слова она, обычно культурная и воспитанная, оказалась способной. Не хочу и не могу привести здесь эти выражения утки, но, по сути дела, речь шла о том, что утка бурно возмущалась, что их (разумеется, ее прародителей) выдворили из Рая. Они — утки — вообще не нарушали никаких Божьих заповедей, они четко придерживались того, что именно от этого дерева нельзя вкушать плодов, но это, как она подтвердила, для уток вообще не составляло проблемы, так как они лишь в очень редких случаях имели обыкновение питаться яблоками или им подобными фруктами. Мимоходом утка хотела обратить внимание, что если быть точными, то запрет Бога был адресован только людям, разве не записано: «И заповедал Господь Бог человеку, говоря…» [29]? А о зверях же вообще, и об утках в частности, речи не было ни здесь, ни в каком другом месте.

Собственно говоря, зверям можно было вкушать столько фруктов, сколько захочется, чем и занимались некоторые другие твари, имена которых утка называть не захотела. Но как бы то ни было: от змей и прочих рептилий утки всегда держались подальше, по возможности никогда с ними не общались, кроме тех случаев, когда этого нельзя было избежать по правилам вежливости, так как эти простые, но действенные правила соблюдались всегда, чтобы не нарушать мира и гармонии Рая. Утки, во всяком случае, всегда ясно сознавали, как хорошо им было бы в Раю. Но что же, спрашивала себя утка, могло послужить причиной того, что уток вышвырнули из Рая в одном горшке со всеми грешными людьми, которые уж точно заслужили наказание Господне?

Не будем здесь отклоняться дальше и размышлять, к каким еще идеям можно прийти, если в одном предложении соседствуют «утка» и «горшок», причем в таком соседстве невозможно вспомнить нежный паштет из утиной крови и апельсинов или, по меньшей мере, крутой мусс из слив в сочетании с перьями молодого зеленого лука, который вместе с поджаренной до темно-коричневого цвета утиной кожей заворачивают в тонкие блинчики. Но не об этом здесь идет речь, я мог бы кое-что возразить на продолжительную и возбужденную речь утки, например, что Господь Бог создал всех животных полевых и всех птиц небесных (к ним не колеблясь можно отнести и уток, хотя они обычно пребывают на воде) и привел их к человеку, чтобы человек дал им имена, ибо с давних пор тот господин, кто дает имя.

Отсюда можно заключить, что человек уже обитал на земле, прежде чем появились звери и (что особенно важно в этом случае) птицы, а значит и утки, что, правда, не совсем совпадает с хронологией библейского повествования, но это не важно, и что Господь Бог сделал человека господином зверей полевых и птиц небесных, а тем самым имплицитно, но и конклюдентно (неотъемлемо присуще и в соответствии с духом закона. — Прим. пер. ) поставил над утками, откуда (опять же вне сомнений) следует, что если грешит господин, то и народ должен нести наказание. Всего этого я не сказал, ибо такие разъяснения слишком обременительно могли бы сказаться на наших отношениях, ставших тем временем очень личными, а в этом я никак не был заинтересован, ведь где же найдешь так редко встречающихся образованных и хорошо воспитанных существ, с которыми можно вести интересные разговоры.

Признаю, что мне это далось бы с большим трудом, учитывая современные условия, сейчас сложно встретить понимание для таких аргументов, поскольку мир, к сожалению, стал демократичным и его мало заботит, насколько грешны его властелины, ведь в конце концов можно незамедлительно и с небольшими затратами избрать себе новых. А поскольку и утка была продуктом нашего времени, я был вынужден поискать другие аргументы, которые я нашел без особого труда. Я сказал, что нигде речь не идет о том, что звери и птицы (среди них, к сожалению, и утки) обладают душой, ибо Божественное дыхание, т. е. знаменитую душу, вдохнули только в человека, никак не в уток (что, принимая во внимание строение ее физиономии, было бы нелегко осуществить, но об этом я умолчал), соответственно утки и вместе с ними, к прискорбию, все прочие звери не подлежат спасению, равно как не подвержены грехам, следовательно, они не могут предъявить права на особое к ним отношение и, будучи структурно интегрированной составной частью Творения, должны следовать человеческой судьбе в ее радостях и горестях, ведь от этого все и зависит в конце концов. О Земле Обетованной для уток я пока ничего не слыхал, как и о Новом Уткосалиме, у врат которого соберутся все заново рожденные утки, когда наступит Судный день. Я еще добавил, что, насколько я знаю, утки не должны будут (в порядке компенсации за отсутствие души!) отвечать ни на один из 15 вопросов, так что они непременно будут приглашены обитать вместе с человеком в Новом Иерусалиме в мире и на вечные времена, даже если у некоторых уток не будет кожи и грудки по причине слишком большой любви к апельсинам [30].