Андреас Шлипер - Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим

Как бы то ни было, Ева родила Адаму сначала трех сыновей — Каина, Авеля и, наконец, Сета, который некоторое время спустя стал известен в Египте как двуликий бог, так как он вроде бы убил своего брата Осириса и возжелал, чтобы его почитали как бога, однако его, к несчастью, просто перепутали с его братом Каином, но это совсем другая история, которая нас в данный момент мало интересует. Дома у Адама и Евы возникли очередные проблемы. В ту пору я еще готов был в крайнем случае согласиться на инцест, но с гомосексуализмом, по-моему, следовало бы повременить, хотя должен признать, что эта часть человечества позднее очень радовала меня, ибо она лучше всех смогла распорядиться моим любимейшим детищем — сладострастием — и довела его почти до совершенства, о чем я не мог и мечтать. В то время мне было не до этого, ибо сейчас должны были быть установлены новые приоритеты: речь шла исключительно о биологическом размножении, которое невозможно было обеспечить при помощи трех молодых мужчин, какими бы способными они ни были.

Однако мой алгоритм тем временем привел в этом вопросе к первым результатам; мой алгоритм предполагает наличие достаточного количества женщин, которые хотя и не были столь очаровательны и совершенны, как Ева (такое повторится лишь много-много позже, этой женщиной станет Мария), но тем не менее достаточно привлекательны, чтобы пробудить вожделение в трех юношах. Охотно соглашусь, что обычно мужчинам немного для этого надо: упругий задик, нежно колышущаяся грудь, и совращение состоялось. Это я подметил очень точно, чтобы потом применять свое искусство наиболее экономичным способом, так как я учил людей, что расточительство это совсем не грех, а чистого вида глупость, для которой вовсе нет необходимости в Страшном Суде в конце всех дней, чтобы безотлагательно наказать ее всеми муками ада.

Сладострастию и совращению люди, вернее сказать, мужчины, научились довольно быстро, хотя последнему — в довольно бесцеремонной манере; освоение других необходимых для выживания технологий, к сожалению, происходило не так быстро, прежде всего потому, что люди полагали, будто им достаточно овладеть искусством размножения, чтобы выжить в моем мире, а это совсем не так. Свой путь из Космоса возможностей в действительный универсум я должен был выстрадать самым суровым образом, пройдя сквозь боль и лишения и преодолев многочисленные препятствия, и поэтому я не видел причин, чтобы людям далось легко то, что тяжело досталось мне, а ведь они привыкли, что в Эдемском саду им сваливается в рот все, чего они только ни пожелают. Об этом они никак не могут забыть, о жизни в Раю у них остались самые фантастические воспоминания, о которых я могу только сказать, что они очень, просто очень далеки от действительности.

Были времена, когда люди действительно верили, по меньшей мере, надеялись, что есть такая страна, где «жареные голуби сами летят в рот», где даже тот, кто не работает, будет сыт, этакая скатерть-самобранка, страна Хорошей Жизни, как ее ни назови, но, в конце концов, люди настолько поумнели, что назвали ее страной с молочными реками и кисельными берегами [62], это значит не что иное, как Страна Лентяев и Бездельников, да к тому же обжор и грубиянов, или, точнее сказать, — Страна Дураков. В моем мире, однако, дурак выживает только тогда, когда это нравится мудрому, и за это дурак должен быть благодарен, а не требовать для себя еще больше прав, с которыми он все равно не знает, что делать, даже когда ему их дают.

В моем мире нужно трудиться как следует, а именно, со рвением, чтобы заработать на жизнь исключительно сладострастием и совращением этого не достичь, хотя они доставляют гораздо больше удовольствия, чем работа, — я первый не стану этого отрицать. Когда же я захотел научить людей обрабатывать землю и разводить скот, то вновь начались жалобы и стенания с их стороны, так как поначалу они не продемонстрировали большого ума в этом деле, и мне пришлось запастись терпением, благоразумием и рассудительностью, чтобы, сохраняя спокойствие, объяснить им, какие плоды и травы могут употребляться без вреда для их здоровья, исходя из моего алгоритма, чтобы на первое время обеспечить людей пропитанием.

Должен признать, что это было жалкое зрелище, когда они тут же накинулись на первые попавшиеся им ягоды и фрукты и стали запихивать их горстями в рот, при этом они рыгали и пускали ветры так, что звери, никогда такого не слыхавшие, разбежались в страхе во все стороны, а я твердо решил в один прекрасный день привить людям подлинную культуру, которая, собственно говоря, является не чем иным, как индивидуальной сублимацией инстинктов [63]. На примере культуры приема пищи мне это великолепно удалось, во всяком случае, на какой-то период времени. Сегодня мне порой кажется, что вся культура вновь забыта и люди запихивают еду в рот пальцами, что считается прогрессом, хотя на самом деле это не что иное, как очередная победа сластолюбия, но, насколько я вижу, не на том поле битвы и не над тем противником, ведь есть и другие сферы, где сластолюбие вполне заслужило победы.

В какой-то момент люди все-таки уразумели, чему я их учил, ибо питаться всегда и только ягодами и фруктами они уже не захотели, тем более, им пока с трудом удавалось распознавать те растения, которые они могли есть без опасений, а то иногда случалось, что Адам или Ева, или оба разом страдали страшными желудочными коликами, что вызывало у меня каждый раз странную смесь из раздражения и сочувствия, эдакий меланж, с которым я не знал, что делать. Однако уже довольно рано выяснилось, что не каждый человек умел все; способности были распределены между ними очень избирательно, что я объясняю тем, что Бог планировал подарить совершенство только одному-единственному поколению людей, поскольку ему было предназначено вечно пребывать в Раю. Неужели Бог сам не знал (во всяком случае, Он этого не признает, ибо, в конце концов, это были Его создания), что люди могут оставаться послушными лишь на короткое время и быстро все забывают.

Во всяком случае, Каин, первенец Адама и Евы, проявил особые способности в земледелии, а Авель, напротив, преуспел в разведении скота. Но, чем оба они пока еще не овладели в совершенстве, так это искусством принесения жертвы Богу, а это — одно из важнейших искусств. Кстати, потребовалось немало времени, пока люди не нашли истинную меру в этом деле: один зашел так далеко, что хотел убить на алтаре своего собственного сына только потому, что он верил, будто его Бог ожидает именно такой жертвы, другие, наоборот, собрали все золото и сделали из него большого тельца и стали ему поклоняться, ибо верили, что их Богу это будет угодно, будто золоту нельзя было найти лучшее применение, например, купить земельные участки в округе, тогда народ Израиля наконец-то и навсегда мог бы обрести родину, и многие беды можно было бы предотвратить в самом начале. В обоих случаях мне пришлось вмешаться, хотя мне это очень не нравится, так как я предпочитаю как можно реже проявлять себя перед людьми, иначе они возомнят, что стоит им только позвать, и я примчусь на всех парах, будто у меня нет других дел, кроме того, как быть постоянно наготове, чтобы помочь людям.