Яна Дягилева - Янка Дягилева. Придет вода [Сборник статей]

А тогда, в 91-м, они приехали в Москву с музыкантами, проездом к Фирсову — писаться, то есть — казалось бы, все хорошо, протусовались у Кирилла два дня — достаточно тяжелое было впечатление: люди просто сидели на полу молча, потом вдруг неожиданно снялись и уехали. Хотя тусовка, атмосфера — все нормально, замечательно… Причем, насколько я знаю, они не поехали писаться к Фирсову; все этому очень удивлялись, потому что вот оно все — приезжай и пишись, а по тем временам писаться в Питере было хорошо, были какие-то деньги, какие-то условия. А они не поехали.

А потом стало совсем страшно. Кириллу позвонили из Новосибирска 9-го мая, сказали — дословно: «Пропала Янка». Я не знаю, почему они звонили в Москву, чего хотели, но мы почему-то взяли фотографию и пошли ко всевозможным экстрасенсам — такой вот странный шаг. Был такой человек, Сева Движков, он записывал в Останкино программу «Чертово Колесо», и у него жена была — экстрасенс. Мы поехали в Останкино, отвезли эту фотографию туда — экстрасенсы сказали, что она жива. Бросились звонить по средствам массовой информации, естественно. Позвонили в «Комсомольскую Правду», не помню, кому, нашли Щекочихина. И, я помню, было письмо, были звонки туда, от имени «Комсомольской Правды» — помочь в розыске. Мы звонили в Новосибирск, разговаривали с какими-то милиционерами… Было какое-то безумное ощущение связи с Новосибирском, мы все сидели у Кирилла на кухне, не знали, куда деваться и как себя вести — а у него стены окрашены в черный цвет тогда были, круглый стол, абажур висит… И вот три дня буквально все метались по Москве как ошарашенные, постоянно звонили в Новосибирск — а потом позвонили оттуда и сказали, что нашли в реке…

Я помню, тогда говорили про ссору с отцом, про мачеху — но это все слухи такие, я могу наврать, так что, наверное, ничего говорить не буду. То есть то, что касается причины — нас, наверное, и не касается сегодня.

Санкт-Петербург, 11.05.98 г.

Познакомились мы у Фирсова, когда ОБОРОНщики приезжали с Янкой, в 1988 году. Они приезжали на концерт, им французы устраивали концерт в зале «Время». Там участвовали ВВ, НЕ ЖДАЛИ, мы, ИГРЫ, Янка и ОБОРОНА. Шесть, по-моему, групп было. Тогда и познакомились — Егор-то приезжал и раньше, а вот Янку я не помню. По-моему, я ее до этого не видел. Ну, что значит «познакомились»? — она такая, как бы, скромная женщина, особо мы не общались. Пили вместе, куролесили чего-то… Но, вообще, мне всегда казалось, что она была каким-то очень закрытым человеком. То ли она стеснялась, то ли еще чего, но мне казалось, что она какая-то более сама по себе — может быть, это у нее такой период был… Мы в ту пору больше общались с ОБОРОНщиками, они чаще приезжали и были более, что ли, контактны, хотя у них своя, в общем-то, тусовка была, как-то они обособленно себя чувствовали, на мой взгляд. Из них Егор был самый открытый, контактный по сравнению с остальными. Как-то вот мы с Мишкой [18] Здесь и далее — Михаил Раппопорт, звукооператор АУКЦЫОНА. с ними стусовались, потому что у Фирика постоянно сидели вместе — а остальные придут — «Привет» — «Привет», но такого не было, чтоб дружба, любовь, ко всему АУКЦЫОНУ. Мы с Мишкой конкретно носились с Егором, с Кузьмой… Джефф тогда приезжал, Зеленский там очень долго жил, а с Янкой — как-то это все было больше на пьянках или посиделках. Она была такой… действительно очень скромной, мне даже казалось какой-то застенчивой. Я ее почему-то больше помню грустной…

Я когда впервые увидел концерт Янки с ОБОРОНОЙ — мне не понравилось, на самом деле, какое-то такое ощущение было, что они ей мешали. Хотя сама ОБОРОНА была — просто супер, а вот с Янкой… Она просто человек другого совершенно склада, в ней такая спокойная энергия была, кайфовая, совсем другая. И в записях то же самое. В фирсовской акустике это тоже слышалось… И по тем временам Янка мне, кстати, нравилась меньше, чем Егор, может быть, потому что я Егора знал больше, слышал его вот так, через стол — это было, конечно, впечатление. А Янку я не слышал тогда так, хотя позже у меня все это как-то поменялось. Тогда было очень много таких мощных людей. И это была такая единая тусовка, рядом все было. И на том фоне поэтому чисто энергетически выделялся Егор. Потому что вот только что Башлачев ушел… и сложно как-то сходу понять, особенно если такой человек, как Янка, особо себя не демонстрирует. У Егора-то постоянно какие-то сейшена устраивались, квартирники, а у Янки их не так много было.

Еще мы ОБОРОНщиков пытались записать. У нас была точка где-то на «Удельной», сама комната была — бывший туалет, вся такая в кафеле, звонкая, и мы писали им там барабаны, на портастудию вроде. Они и песни пытались петь, но песни там петь не очень вышло, а вот барабаны как-то они записали, отдельно с басом — болванки, и потом их использовали в своих альбомах.

Потом я ее видел в Москве, мы как раз писали Дупло.Это 90-й год был. Жили у Кирильчика [19] Кувырдина. , и приехала как раз Янка. Уже с ансамблем — Зеленский, по-моему, был, Джефф и Аркаша… И они поселились тоже у Кирильчика. Ну, мы уже сводили альбом, жили с Мишкой Раппопортом вдвоем, а Кирильчик куда-то умотал, и мы остались одни, как бы хозяевами квартиры. И тут приезжает такая команда! Ну, конечно, они сразу начали там квасить, куча московских людей прибежала, и мы оттуда начали сбегать на ночь, потому что нам было не до того. Там была одна очень смешная история с девушкой Айгуль [20] Айгуль Бакирова — подруга Святослава Задерия, принимавшая участие в его проектах. , которая там с ума сходила по-всякому, а Янка ее постоянно успокаивала. Я как раз познакомился с Айгуль — меня Ваня Соколовский из НОЧНОГО ПРОСПЕКТА познакомил. Дело было так: мы пришли вчетвером, смотрим — сидит вся эта шайка-лейка, пьет портвейн, и Ванька Соколовский сидит с какой-то барышней совершенно безумного вида. Он говорит: «Во! Я нашел певицу, с которой буду записываться. Сейчас она вам споет». Ну, Айгуль взяла гитару, начала что-то петь, все было здорово, ну и как-то все пили-пили, а потом мы с Мишкой начали думать, как бы лечь спать, и Ваня говорит: «Слушайте, поехали отсюда, я тут рядом живу, тут у музыкантов квартира недалеко — там и заночуем». А он тогда работал с группой ЦЕНТР. И вот мы поехали — я, Ваня и Айгуль. Приехали туда, а там два таких лося сидят из группы ЦЕНТР, тоже пьют водку какую-то. Ну, и мы там сели с Ванькой. Выпиваем потихонечку, вдруг слышим — какие-то вопли из комнаты доносятся. Айгуль выбегает, кричит, что ее пытаются изнасиловать, а за ней два совершенно взбешенных мужика выскакивают. Я хватаю Айгуль, кричу Ваньке что-то вроде: «Останови мужчин!» Мы выбегаем с ней, а Ванька, значит, пытается этих остановить, как-то их останавливает, мы выбегаем из дома, ловим тачку, садимся и едем обратно. А это уже было примерно часа четыре ночи. И где-то в середине пути она начинает по-всякому меня обзывать: «Да ты козел, хам, что ты ко мне пристаешь!» А мне, значит, уже совсем плохо, потому что с утра надо идти на студию, спать хочется, усталость дикая, а тут, значит, барышню надо таскать, безумную притом. Я говорю: «Ну ладно, брось…», такси останавливается, мы выходим, идем значит, домой, а она все время грозится: «Вот я тебе, козел, сейчас устрою!» Я говорю: «Слушай, ты только не кричи, там ведь спят все». А все действительно спали, кроме Мишки, который по кухне слонялся, потому что ему негде было лечь. И то ли дверь открыта была, то ли мы позвонили, чтоб Мишка открыл — короче, только мы вошли, Айгуль на него налетела и начала кричать в коридоре: «Янка-а-а-а! А-а-а!», выбежала Янка, увела ее к себе в комнату, успокаивала долго, говорила что-то вроде: «Да Мишка хороший, Лёнька хороший…» А мы с Мишкой смотрим — спать негде, сели в такси и уехали досыпать к друзьям аж в Чертаново…