Николас Карр - Пустышка. Что Интернет делает с нашими мозгами

Как же изменятся наши привычки к чтению по сравнению с чтением бумажных книг? Л. Гордон Кровитц из Wall Street Journal предположил, что удобные в использовании и подключённые к Сети устройства типа Kindle «могут помочь нам вернуть прежнюю концентрацию внимания и рас­ширить всё то, что делает книги столь великими: слова и их смысл»5. Подобную точку зрения были бы готовы разделить многие приверженцы литературного стиля. Однако это - принятие желаемого за действительное. Кровитц пал жертвой слепоты, о которой предупреждал Маклюэн, - неспо­собности увидеть то, каким образом изменение формы носителя меняет его содержание. «Электронные книги никогда не будут тем же, что и печатные, переводимые в электронную форму, - считает старший вице-президент ком­пании Harper Studio, подразделения гиганта издательской индустрии Harper Collins. - Нам необходимо взять все преимущества данного средства комму­никации и создать нечто динамичное, чтобы улучшить опыт работы с ним.

Я хочу видеть ссылки и дополнительные материалы, рассказ автора, видео и процесс общения». Как только вы наполняете книгу ссылками и подсоеди­няете её к Сети - то есть как только вы «расширяете» и «улучшаете» её, пре­вращая её в «динамичную», - вы, тем самым, меняете и её содержимое, и сам опыт, связанный с чтением. Электронная книга так же похожа на обычную, как электронная версия газеты на бумажный.

Вскоре после того, как писатель Стивен Джонсон начал читать электрон­ные книги на своём новом Kindle, он понял, что «переход книги в цифровую реальность не ограничится заменой типографской краски на пиксели. Скорее, это приведёт к глубоким изменениям в том, как мы читаем, пишем и продаём книги». Его восхитил потенциал Kindle, связанный с расширением «вселенной книг, находящейся на кончиках наших пальцев» и возможностью осущест­влять поиск по страницам книги так же легко, как и по веб-страницам. Однако это цифровое устройство вызвало у него и беспокойство: «Я боюсь, что под угрозой окажется одна из основных радостей, присущих чтению, - пол­ное погружение в другой мир или мир идей автора книги. Не исключено, что мы начнём читать книги так же, как всё чаще читаем журналы и газеты: кусочек отсюда, кусочек оттуда».

Кристин Роузен, научный сотрудник Центра этики и публичной политики, не так давно написала о своём опыте использования Kindle при чтении романа Ч. Диккенса «Жизнь и приключения Николаса Никльби». Её история лишь под­тверждает страхи Джонсона: «Поначалу я была немного дезориентирована, однако достаточно быстро привыкла к экрану Kindle и научилась управлять кнопками прокрутки экрана и перелистывания страниц. Тем не менее мои глаза не оставались в спокойном состоянии и постоянно прыгали с одной точки на другую, как обычно происходит при длительном чтении с экрана компьютера. Я постоянно отвлекалась. Я просмотрела статью о Диккенсе в "Википедии", затем нырнула в "кроличью нору" Сети, кликнув на ссылку и попав на историю об одном коротком рассказе Диккенса под назва­нием "Станция Магби"8 Прошло целых двадцать минут, а я всё ещё не при­ступила к чтению "Никльби" на своём Kindle».

Рассказ Роузен о её борьбе с устройством очень похож на рассказ историка Дэвида Белла, который в 2005 году попытался прочитать новую электронную книгу «Генезис наполеоновской пропаганды» в Интернете. Свой опыт он описал в статье в журнале New Republic следующим образом: «Несколько нажатий на кнопку мыши, и вот передо мной на экране появля­ется текст. Я начинаю читать, но, несмотря на то, что книга хорошо написана и достаточно информативна, замечаю, что мне становится всё сложнее скон­центрироваться. Я прокручиваю страницы вперёд и назад, ищу те или иные ключевые слова и чаще обычного прерываю работу для того, чтобы напол­нить чашку кофе, проверить электронную почту, узнать новости или переместить файлы из одной папки в другую. Постепенно я дочитываю книгу до конца и с радостью от хорошо проделанной работы закрываю файл. Уже через неделю я понимаю, что не могу вспомнить практиче­ски ничего из прочитанного».

Когда печатная книга - будь то свежий учебник истории или 200-летнее произведение Викторианской эпохи - переносится на электронное устройство, подключённое к Интернету, она превращается в некое подобие вебсайта. Текст вызывает то же самое отвлечение внимания, что и текст на экране компьютера. Возможность кликать на ссылки и прочие цифровые усовершенствования заставляют читателя шататься то туда, то сюда. Система теряет то, что покойный писатель Джон Апдайк называл «рёбрами», и раство­ряется в пучинах Сети. Теряются и линейность повествования, и спокойное внимание, которое книга вызывала у читателя. Технологические нововведения в Kindle или в недавно появившемся на рынке iPad производства Apple приведут, скорее всего, к тому, что мы станем читать больше электронных книг. Однако то, как мы это делаем, будет очень сильно отличаться от того, как мы привыкли читать печатные издания.

Изменения в стиле чтения приводят к изменениям в стиле письма - авторам и их издателям приходится адаптироваться к новым привычкам и ожиданиям читателей. Поразительный пример этого процесса можно уви­деть в Японии. В 2001 году молодые японки начали писать истории на своих мобильных телефонах в виде текстовых сообщений и загружать их на вебсайт Maho-noi-rando, где эти истории могли читать и комментировать другие посетители. Эти истории постепенно превращались в «телефонные романы», и их популярность постоянно росла. У определённого числа этих произве­дений нашлись миллионы поклонников по всему миру. Издатели обратили на это внимание и вскоре приступили к выпуску некоторых из этих романов в виде печатных книг. К концу десятилетия телефонные романы начали всё чаще занимать лидирующие места в рейтингах бестселлеров страны. Три наи­более хорошо продающиеся в Японии книги 2007 года были изначально соз­даны на мобильных телефонах.

Форма романов полностью отражает их происхождение. По словам репортёра Норимицу Ониши, они представляют собой «чаще всего любовные истории, написанные короткими предложениями, однако содержащие эле­менты сюжета или развития характера, присущие традиционным романам». Одна из наиболее популярных телефонных писательниц, девушка двадцати одного года, известная под именем Рин, объяснила Ониши, почему молодые читатели всё чаще отказываются от чтения традиционных романов: «Люди не читают труды профессиональных писателей, так как составленные ими пред­ложения сложно понимать, их выражения намеренно сложны, а истории незнакомы читателям».

Возможно, популярность телефонных романов за пределами Японии окажется значительно ниже, в силу национальных особенностей, однако этот пример наглядно показывает, каким образом изменение читательских при­вычек приводит к изменениям в стиле письма.