Юрий Власов - Женевский счет

На престарелом Гинденбурге лежала определенная вина за укоренение национал-социализма в Германии.

По советским источникам, Чехословацкий корпус формировался из военнопленных австро-венгерской армии, а также русских подданных чешского или словацкого происхождения. Корпус подчинялся чехословацкому Национальному Совету во главе с Масариком, созданному в 1916 г. в Париже (вскоре в России возникнет филиал Национального Совета).

В апреле 1917 г. была сформирована Первая дивизия, в июне — Вторая. Их свели в корпус. Осенью 1917 г. дивизии разместились на Левобережной Украине.

Кое-что о корпусе уточняет и мистер Локкарт:

«Они (чехи и словаки. — Ю. В.) не любили царский режим, который отказывался признать их как самостоятельную национальность. Они были демократы по инстинкту, сочувствовали русским либералам и социалистам-революционерам».

После Октября 1917 г. корпус объявляет о своем нейтралитете, после Брестского мира занимает враждебную красной власти позицию. Командование корпуса объявляет его, корпус, частью французской армии и требует отправки в Западную Европу.

26 марта 1918 г. советское правительство заключает соглашение с филиалом Национального Совета об эвакуации корпуса через Владивосток в качестве частных лиц. К тому времени корпус насчитывал около 45 тыс. бойцов.

В дальнейшем его численность возрастет. Это воинское формирование называли по-разному — то корпусом, то легионом, то армией, то просто чеховойском.

Самсон Игнатьевич до нецензурной брани презирал Совет народных уполномоченных — тот самый, что принял власть после дезертирства кайзера в Голландию. Прежде всего мой завклубом презирал этих уполномоченных как ренегатов-социалистов, а уже после — и как бездарных руководителей. Самого же Фридриха Эберта Самсон Игнатьевич клеймил и ненавидел наравне с кассиршей клуба — она никак не признавала в нем ответственного начальника и в глаза обзывала «самоедом». Ну совершенно несознательная бабища, просто крокодил! Изнемогая от ее дерзких ответов и замечаний (эти замечания Самсон Игнатьевич называл «фразочками»), завклубом удалялся к себе и «втирал» внеочередные 200 граммов. Я не раз являлся свидетелем, как он бормотал в градуированный стаканчик: «Мы таких сикушек всем взводом пялили — сразу на любой размер…» По младости лет я считал, будто таких тетенек секли всем взводом. И не мог взять в толк, как возможно такое. Ведь подразумевался взвод красных, и, кроме того, пытки и телесные наказания на вечные времена отменила Великая Октябрьская революция.

Словом, к последним, и самым кровавым, боям с газами, аэропланами и танками легион вполне поспевал. И его очень ждали. Людские резервы давно уже иссякли у Германии (она даже приступила к расформированию ряда дивизий) и спустились к критической черте у французов. Англичанам, правда, еще можно было дышать — по тылам водились вполне здоровые и упитанные мужчины. И женщины от их вида не обмирали, вполне доставало им мужского внимания и ласки. Тут, по мнению Самсона Игнатьевича, вся пустоцветность женщин как на просвет. Нет сознательно беременеть и не уклоняться, рожать, а они, эти вертихвостки? Ну никакого гражданско-героического чувства. Ежели бы у каждой да два-три ребенка мужского пола сверх своего единственного — ну свободно имели бы две-три дополнительные армии против любой нынешней! Это ж какая сила! И не сочинить тотальнее средства против недостачи на солдат. А посему — в почет и охрану материнство! Выше сознательность в браке и заботу о детях! В иконы многодетных мадонн! К лауреатству чувствительные романы о материнстве! Даешь солдат Родине!..

Высадка американских войск весной 1918 г. во Франции — ну самый этот голодный зуд выскребла. Без парней из Штатов еще неизвестно, как французы с англичанами отмахались бы. Гляди и согласились бы на замирение с немцами. А что делать, на одних английских резервах фронт не устоит.

В главе «Итоги и перспективы к концу июня 1918 года» фон

Гинденбург подытоживает результаты нескольких кровавых сражений первой половины восемнадцатого года, ставшие возможными из-за выхода России из войны. Финансирование большевиков обернулось значительным увеличением военной мощи Германии на западе, где решался исход войны.

«То, что было достигнуто нами в трех больших сражениях, с военной точки зрения оставляло в тени все, достигнутое с осени 1914 года на западе. Завоевание областей, количество добычи, кровавые потери противника — все это ясно указывало на размеры немецкого успеха…»

Казалось, еще шаг — и война выиграна, Англия, Франция и ее союзники сокрушены. И тогда свое слово сказали США.

Фон Гинденбург коротко замечает:

«С присоединением американцев исполнились наконец надежды англичан и французов…»

Судьба войны была решена, но только «с присоединением американцев», а до этого куда как зазывали Чехословацкий легион в Европу, не давали Масарику покоя, столько слов сказали о словаках, чехах и единой исторической миссии и даже общности. Ну иссыхает Антанта в любви к легионерам. И задвинули вагоны с легионерами весь путь от Волги до Владивостока. Даешь Западный фронт!

Любовь всегда несколько близорука, если не слепа. Антанта пораскинула мозгой: не по себе ей, вроде как дешевит, ну поспешила, что ли. С американцами уже никакого голода на людишек. Вполне способственно списать еще сотню-другую тысяч солдат без ущерба для фронта, а в таком разе лучше-ка поворотить новых союзников на мятеж: мат в два хода большевикам! А для этого и тужиться не след, легионеры и без того косятся на красных. Раздражает эту славянскую породу ленинский порядок в России: сплошь немецкие агенты и жиды. А с другой стороны, посудите сами: куда приятнее и в определенном смысле надежнее геройствовать на Волге и в Сибири. У красных и армий-то нет, так, какие-то оглодки по городам, а тут спаянные дисциплиной соединения.

Союзники и поднажали на бывших пленных — ну в самом нутре России этот легион, лучше и не сочинить. А тут и центральное кремлевское правительство разродилось безоговорочным приказом разоружить легион. Глупее не поступишь.

Всякие колебания у легионеров долой! И от Волги до Сибири — в штыки на Советы!

Мятеж чехов и словаков завязался с требований увеличить выдачу хлеба, отказа разоружаться и следовать во Владивосток рассредоточенно, группами.

26 мая 1918 г. в час двадцать минут ночи сообщил о нем по прямому проводу из Омска в Наркомвоен председатель Западно-Сибирского Красного Совета Дронин.

Через два дня в Москву доложено дополнительно, что русские офицеры и белогвардейцы обнаружены среди сражающихся чехословаков…

30 мая 1918 г. газеты извещают об аресте командира Чехословацкого корпуса генерала Манза. А на другой день Совнарком обратился с воззванием к населению — необходимо создать постоянную армию для борьбы за хлеб и Революцию.