Юрий Власов - Женевский счет

И наконец, утверждается наиболее полный, взвешенный взгляд на данные события. Его несет еще более отдаленная во времени эпоха. Страсти уступают место объективной оценке потомков. Для оценки революции и ленинизма это время еще далеко впереди. Хотя, на мой взгляд, оно мало что добавит к нашему представлению.

В книгу просочилась ненависть, я не смог удержать ее. Муки обездоленных, истерзанных, мольба замученных стучат в мое сердце. Поэтому «Огненный Крест» — как бы не моя книга. В ней я изменил себе. Я отрицаю ненависть, но ничего с собой поделать не смог.

Ненавистью можно победить, но ничего не построить, ничего не породить, кроме новой боли и несправедливости.

В разного рода невзгодах 1986–1989 гг. оказались утраченными несколько глав (в частности, весьма интересная и нужная — «Искусы Самсона Игнатьевича»), отдельные эпизоды, о чем я горячо сожалею. Не теряю надежды, что судьба в конце концов и меня наградит спокойными днями. Тогда я вернусь к «Огненному Кресту» и восстановлю потерянное.

Окончательный вариант книги я перепечатывал с августа 1989 г. по апрель 1990-го. Это позволило внести кое-что новое.

Общий объем работы подавлял, казалось, я никогда не одолею рукопись! Следовало пропустить через машинку только беловых 2100 страниц! Я буквально слепнул за работой. Остаток лета, осень, зима, весна — как один день, а тут легочные задыхи, лихорадки, митинги, Съезд, интервью, встречи, выступления, тысячи писем, телеграмм, приемы избирателей, совещания, подметные письма с угрозами, клевета, неопределенность будущего…

Работа осложнялась новыми текстами. Я не мог удержаться и вводил их в книгу, что называется, с ходу. Очень помогала в работе моя жена (Лариса Сергеевна). Эти новые тексты не отлеживались, а сразу «ложились» в дробь пишущей машинки. Я даже не набрасывал их на черновик. На это у меня не было времени, да и не было уверенности в завтрашнем дне: а вдруг подведет здоровье (сколько можно тащить — спорт рекордов, операции, жизнь в литературе на унижениях, а самое главное — полное отсутствие будущего), а вдруг военный переворот (в стране все зыбко, неустойчиво, валом нарастают национальные столкновения и нужда, в основном из-за продовольственной «разрухи»).

Россия. Духовная окаменелость…

Россия. Может ли путь к правде лежать через бесчестье?..

Я всегда держал в памяти слова Льва Толстого: «Освободили крестьян не Александр Второй, а Радищев, Новиков, декабристы. Декабристы принесли себя в жертву…»

Разумеется, я не декабрист. Просто каждый человек должен определить свое место в общем движении жизни. Мое место — делать слово.

Слову я учился всю жизнь.

Когда книга будет готова — я напечатаю ее. Расплата (или что последует за ней) не имеет значения.

Сколько же я слышал: ничего не изменишь — любая борьба обречена. Пока народ не очнется — бессмысленно «дергаться».

Бессмысленно, бессмысленно…

Писать и бороться!

Иначе зло застаивается, укрепляется. Ведь и проповеди, и писания, и слово Владимира Соловьева и Льва Толстого, и даже сама Библия излишни в таком случае: пусть все само прозревает и дозревает.

Эта позиция «самодозревания» — антигуманна. Человек не может уйти от себя. Он не должен отгораживаться от страданий и заблуждений мира…

Все остальное скажет книга. Ей — слово.

Москва, сентябрь 1990 года

Когда рукопись готовилась к первому изданию, я опасался обнаружить тайники, где держал архив. Я прятал не только дневники, переписку, важные документы, но и материалы для «Огненного Креста». Слежка была настолько плотной, временами откровенно прилипчивой (очень хотели, чтоб я убрался из страны в эмиграцию), что я опасался не только брать эти материалы, но и подвести людей, в домах которых многие годы хранил архив. Поэтому в первое издание «Огненного Креста» в двух частях (издательство «Новости», 1991–1992 гг.) не вошла приблизительно треть написанных уже материалов.

Подготовка «Огненного Креста» к выходу в «Прогрессе» (уже в трех книгах — «”Женевский” счет», «Гибель адмирала», «Бывшие») предоставила возможность не только устранить фактические неточности, но и внести совершенно новые материалы. Таким образом, первое издание «Огненного Креста» волею обстоятельств явилось как бы черновым.

Кроме того, в новом издании я восстановил свой стиль, изрядно «подправленный» при подготовке рукописи в издательстве «Новости», что обнаружилось, к сожалению, уже после напечатания книг (разумеется, это была не «авторская редакция»).

И все же я благодарен издательству «Новости». В трудное время оно пошло на риск издания моей работы. Никто другой на это не осмелился.

В новом издании я сохранил все вставки в текст, сделанные мною при подготовке рукописи к первому изданию, — отзвуки на политические события тех лет. Это, по моему убеждению, делает их важным свидетельством своего времени.

В результате вся рукопись оказалась настолько измененной, что следует говорить не о переиздании «Огненного Креста», а о новом произведении.

Десятки тысяч людей доброжелательно отозвались на первое издание «Огненного Креста»: телефонными звонками, письмами и другими знаками уважения. Это то высшее, ради чего я жил.

Москва, июнь 1992 года

Юрий Петрович Власов родился в 1935 г. в Макеевке Донецкой области. Окончил Военно-воздушную инженерную академию им. Жуковского в 1959-м. Год прослужил в войсках, после — в ЦСКА. Уволился из армии по собственному желанию в 1968 г. в звании инженера-капитана. С апреля 1960 г. — профессиональный спортсмен, инструктор по спорту высшей квалификации. Неоднократный чемпион мира, Европы, СССР, обладатель десятков выдающихся рекордов мира, а также титула «самый сильный человек мира». За победу на XVII Олимпийских играх в Риме награжден орденом Ленина. В 1964 г. Ю. Власов получает на XVIII Олимпийских играх в Токио серебряную медаль и покидает спорт. Народный депутат СССР в 1989–1991 гг. Литературной работой занялся в 1959 г. — опубликовал свой первый газетный очерк. В 1959–1965 гг. сотрудничал с «Известиями», напечатал цикл репортажей, статей, очерков. Печатал рассказы и очерки в «Огоньке», «Физкультуре и спорте» и др. журналах. Автор книг: «Себя преодолеть» (1964), «Белое мгновение» (1972), «Особый район Китая» (1973), «Соленые радости» (1976), «Справедливость силы» (1989), «Геометрия чувств» (1991), «Стужа» (1992).

Мы, Божиею милостию…

В 1902 г. российская эмиграция в Женеве продолжает со страстью отдаваться диспутам. Наиважнейший спор — вокруг марксизма. Каким ему быть в России? Столкновения между группами, которые оформляются в партии социал-демократов («искровцев») и социалистов-революционеров, собирают едва ли не всю местную колонию русских.