ЛУБЯНКА. Сталин и МГБ СССР. Март 1946 — март 1953

Отвечайте, чем было вызвано, что АБАКУМОВ ваше благополучие связывал со своей карьерой?

Ответ:Мне трудно судить, чем руководствовался АБАКУМОВ, но я считал, что он ценит меня как добросовестного исполнителя всех его указаний.

Вопрос:И преступных тоже?

Ответ:Не стану отрицать, что в ряде случаев мне приходилось выполнять указания АБАКУМОВА, касающиеся хозяйственных вопросов.

Я был вынужден поступать так в силу взаимоотношений, которые сложились у меня с АБАКУМОВЫМ еще в период работы под его руководством в военной контрразведке.

Вопрос:Вам следует говорить не о взаимоотношениях, а о преступной связи с АБАКУМОВЫМ.

Ответ:Я как раз и хочу показать об этом.

АБАКУМОВ еще в «Смерш» держал своих подчиненных в постоянном страхе. Это позволяло во всех нужных ему случаях диктовать свою волю независимо от того, что даваемые им указания нередко шли вразрез с интересами государства.

В целях муштровки АБАКУМОВ выработал специальную, тщательно продуманную систему запугивания и затравливания работников, попадавших к нему в подчинение.

Постоянной руганью за дело и без дела АБАКУМОВ подавлял даже робкие попытки в чем-либо ему перечить. Малейшее слово, направленное против воли АБАКУМОВА, всегда вызывало с его стороны целый поток площадной брани, которая перемешивалась с угрозами «расправиться», «сослать в Сибирь», «загнать в тюрьму».

Когда же вконец запуганная и ошеломленная очередная жертва АБАКУМОВА выскакивала из его кабинета, последующая обработка велась приверженцами АБАКУМОВА — начальником Секретариата ЧЕРНОВЫМ и заместителем последнего БРОВЕРМАНОМ, которые старались внушить, что возражать АБАКУМОВУ — значит повредить себе.

Такого рода «урок» АБАКУМОВ и его приспешники в 1944 году преподали и мне.

Вскоре после того, как я был назначен на должность начальника АХО Главного Управления контрразведки «Смерш», АБАКУМОВ вызвал меня к себе в кабинет. Не предъявив мне никаких претензий, он неожиданно набросился на меня с непристойной руганью. Я вначале опешил, но затем пришел в себя и, не будучи в курсе обстановки, которую культивировал АБАКУМОВ, высказал возмущение таким отношением. Мои возражения окончательно взбесили АБАКУМОВА, и он выгнал меня из кабинета.

Не успел я оправиться от полученной головомойки, как меня позвал к себе ЧЕРНОВ и стал поучать, что наперекор АБАКУМОВУ ни в коем случае идти не следует, ибо от этого, кроме неприятностей, ничего не будет.

В последующем ЧЕРНОВ и БРОВЕРМАН неоднократно вновь возвращались к этому вопросу, неизменно подчеркивая, что любые указания АБАКУМОВА подлежат беспрекословному выполнению и что только этим можно снискать благосклонность АБАКУМОВА.

Так началось мое знакомство с абакумовской системой воспитания кадров, которая в конечном итоге сделала меня преступником.

Вопрос:Свидетель КАСАТКИН, бывший сотрудник Управления делами МГБ СССР, показал:

«КОЧЕГАРОВ неоднократно угрожал, что если я не выполню его распоряжений, то он запечет меня куда-то в исправительный лагерь на Крайний Север».

Как видно, в обращении с подчиненными вы действовали так же, как и АБАКУМОВ.

Ответ:Не отрицаю, что в силу своего крутого характера я тоже грубо обращался с сотрудниками и в двух случаях допустил даже рукоприкладство.

Вопрос:Никак не могли отвыкнуть от белогвардейских привычек?

Ответ:Держать сотрудников в страхе меня всегда поучал АБАКУМОВ, заявляя: «Чем грубее ты будешь обращаться с подчиненными и чаще ругать их, тем больше они будут тебя бояться и лучше слушать».

Следует заметить, однако, что сам АБАКУМОВ не ограничивался одним лишь запугиванием. Он в то же время стремился показать себя заботливым руководителем и нередко проявлял себя щедрым за счет государства, т. е. действовал кнутом и пряником, обходя при этом советские законы.

Вопрос:Точнее говоря, грубо попирал их?

Ответ:Да. АБАКУМОВ кроме того не терпел никаких видов учета и отчетности, которые в какой-то степени связывали ему руки, так как он всегда ставил на первое место свои личные шкурнические интересы, а не интересы государства.

Так, в конце 1944 года инвентаризационная комиссия Комендантского отдела НКГБ СССР произвела переучет имущества НКГБ, находившегося в кабинетах Главного Управления контрразведки «Смерш». АБАКУМОВ, узнав о том, что кто-то рискнул переступить границы его вотчины, в которую он превратил Главное Управление «Смерш», вышел из себя и стал дико ругаться. Затем, несколько успокоившись, АБАКУМОВ приказал мне немедленно забрать из Комендантского отдела все списки учтенного имущества, и, когда я это выполнил, он у меня на глазах порвал их в клочки.

Если такие замашки АБАКУМОВ проявлял еще в период своей раб-ты в «Смерш», то, став министром, он окончательно распоясался и, уподобившись удельному князю, возомнил, что ему все дозволено, что советские законы писаны не для него, что занимаемое им положение позволяет поступать как ему хочется, не считаясь с государственными интересами.

Я не знаю, как обстояло у АБАКУМОВА дело с руководством оперативной работой, ׳гак как к этому участку касательства не имел, но в хозяйственной работе АБАКУМОВ явно вел преступную линию на подрыв и дезорганизацию финансово-хозяйственной деятельности органов государственной безопасности.

Вопрос:А вы способствовали АБАКУМОВУ в этой преступной деятельности?

Ответ:Признаю. Я уже показал, в силу каких обстоятельств я стал сообщником АБАКУМОВА, но, говоря о своих преступлениях, я не могу обойти молчанием АБАКУМОВА, который является главным виновником.

Игнорируя указания партии и правительства о бережном расходовании государственных средств, АБАКУМОВ стремился к другому — как бы побольше сорвать с государства.

Так, например, было с ассигнованиями денежных средств на нужды органов МГБ.

Как правило, эти ассигнования органами МГБ в конце года использовались не полностью. Для того, чтобы на следующий финансовый год эти суммы не были уменьшены, АБАКУМОВ в последние дни декабря месяца давал указания своему заместителю БЛИНОВУ и начальнику финансового отдела МГБ СССР ГОРЯЧЕВУ срочно распределить остатки неизрасходованных средств по периферийным органам МГБ, а также по Управлениям Министерства.

В результате оставшиеся средства распределялись и расходовались вне зависимости от нужд и потребностей того или иного органа МГБ, а часть средств мною в нарушение финансовой дисциплины тратилась на закупку по повышенным ценам дорогостоящей мебели в комиссионных магазинах за наличный расчет.