ЛУБЯНКА. Сталин и МГБ СССР. Март 1946 — март 1953

До ареста нигде не работала, находилась на иждивении своего мужа ХРУЛЕВА А.В.

Вопрос:Какое учебное заведение вы окончили?

Ответ:В 1929 году я поступила на учебу в Педагогический институт при

2-м Московском государственном университете и в 1932 году окончила философское отделение этого института.

Вопрос:Где вы работали после окончания института?

Ответ:Некоторое время я работала преподавателем ленинизма в кооперативном техникуме в Москве и в Московском автодорожном институте, а в 1934 году поступила в Академию механизации и моторизации Красной Армии, где до 1939 года руководила семинаром по диалектическому материализму.

В 1939–1940 гг. я преподавала основы марксизма-ленинизма в Московском высшем техническом училище им. Баумана, затем перешла в Военно-политическую академию им. Ленина и в августе 1941 года, в связи с эвакуацией из Москвы, работать перестала, перейдя на иждивение своего мужа ХРУЛЕВА.

Вопрос:Где вы находились в эвакуации?

Ответ:В городе Свердловске.

Вопрос:Сколько времени?

Ответ:До середины 1943 года.

Вопрос:С кем вы общались, находясь в эвакуации?

Ответ:Моими близкими знакомыми были ФЕЙГИНА Цива Соломоновна — жена заместителя заведующего Управления кадров ЦК ВКП(б) КОКОТУШКИНА и ЗАЛКА Андрей Михайлович — племянник погибшего генерала Республиканской армии Испании ЗАИКА, с которым я была знакома еще до эвакуации.

Вопрос:В чем состояли ваши отношения с этими лицами?

Ответ:ФЕЙГИНА и ЗАЛКА были моими хорошими знакомыми, с ними я часто встречалась и проводила время.

Вопрос:Следствие интересуют ваши преступления. Вот об этом вы и начинайте рассказывать.

Ответ:В этой части я могу признать лишь то, что использовала служебное положение мужа и совершила ряд незаконных действий.

Вопрос:А именно?

Ответ:Будучи всем обеспеченной и ни в чем не нуждаясь, я, однако, не упускала возможностей приобретения разных вещей незаконными путями.

В 1946–1947 гг., находясь на курорте в Чехословакии и проездом в Германии, несмотря на предупреждение мужа о том, что за границей ничего из вещей не брать, я все же приобрела: более 20 отрезов на костюмы и пальто, шелку на две дюжины платьев, до 100 пар дамских чулок, чайные и столовые сервизы, браслеты, кольца, меха и другие вещи. По приезде в Москву некоторые из этих вещей я продала.

Незадолго до денежной реформы, в декабре 1947 года, в Управлении вещевого снабжения Министерства Вооруженных Сил СССР я достала по твердым государственным ценам до 1000 метров плюша, 400 метров сатина и несколько ковров.

В целях спекуляции я осенью 1947 года распродала различных шерстяных тканей и других вещей на сумму около 40 тысяч рублей.

Служебное положение мужа я не стеснялась использовать для устройства и других своих личных дел.

В начале войны СССР с Германией мой брат ГОРЕЛИК Исаак, находясь в экспедиции от одной из научных организаций гор. Ленинграда, попал в плен к финнам и после освобождения из плена Красной Армией был помещен в лагерь для военнопленных недалеко от Москвы. Узнав об этом, я неоднократно выезжала в лагерь, где, представившись как жена ХРУЛЕВА, выяснила возможность освобождения брата из лагеря.

ХРУЛЕВ, узнав о моих поездках в лагерь,׳ высказал недовольство моими действиями и заявил, чтобы я не вмешивалась в дела брата, тем более что обстоятельства пленения и пребывания его в плену у финнов неизвестны.

В конце 1944 года мне все же удалось высвободить брата из лагеря и через райвоенкомат направить его в распоряжение Московского флотского экипажа, откуда он получил назначение на Северный флот.

В начале 1943 года наша семья переехала на жительство по адресу: ул. Грановского, дом 3, кв. 63. Жить в этом доме мне не хотелось: во-первых, потому, что этот дом находится под охраной и посещение квартиры посторонними лицами регистрируется комендатурой, во-вторых, я считала не разумным связывать семью с квартирой, пользование которой зависит от служебного благополучия мужа. В связи с этим я неоднократно заявляла мужу о том, что квартиру нам надо сменить и переехать на жительство либо в дом военведа, а лучше всего в жактовский дом. Сделать это при известном служебном положении мужа особых трудностей не составляло.

В конце 1943 года представился случай занять освободившуюся квартиру из пяти комнат в жактовском доме по Крапивенскому переулку. К весне 1944 года квартира эта была специально отремонтирована, но переехать в нее мы не успели, так как я с дочерью выехала на курорт. В это время пошли разговоры о том, что мы имеем хорошую квартиру в правительственном доме и, кроме того, отремонтировали и держим за собой другую квартиру по Крапивенскому переулку.

Во избежание неприятностей муж, не предупредив меня, отказался от квартиры и передал ее другому лицу.

Возвратившись с курорта в Москву, я упрекала ХРУЛЕВА в излишней боязни и нерешительности при разрешении личных вопросов.

Оказывала я также помощь в личных делах и некоторым моим знакомым, используя при этом служебное положение мужа.

Оценивая те злоупотребления, которые я совершала, используя служебное положение мужа, я вижу, что поступала преступно.

Вопрос:Однако вы арестованы не за это, а за тяжкие преступления.

Ответ:Политических преступлений я не совершала.

Вопрос:Тогда перейдем к фактам. С АЛЛИЛУЕВОЙ Е.А. вы были знакомы?

Ответ:Да. С АЛЛИЛУЕВОЙ Е.А. я знакома.

Вопрос:Где и когда вы с ней познакомились?

Ответ:С АЛЛИЛУЕВОЙ я познакомилась в 1941 году в гор. Свердловске, куда мы были эвакуированы и проживали там в одном доме.

Вопрос:Что собой представляет АЛЛИЛУЕВА?

Ответ:За время знакомства с АЛЛИЛУЕВОЙ у меня сложилось о ней впечатление как о довольно развратной женщине, любительнице посплетничать. Поэтому особо близкой дружбы с ней я старалась не заводить.

Вопрос:Известно, однако, что с АЛЛИЛУЕВОЙ вы находились в дружеских отношениях, и не только в период проживания в гор. Свердловске, но и в Москве. Разве вы станете отрицать это?

Ответ:Не отрицаю, что с АЛЛИЛУЕВОЙ я находилась в хороших отношениях, которые сохранились до ее ареста.

Вопрос:Что вас сблизило с АЛЛИЛУЕВОЙ Е.А.?

Ответ:Мои отношения с АЛЛИЛУЕВОЙ состояли в том, что она обращалась ко мне за советами и помощью по личным делам, касающимся устройства детей на лето в санаторий, разрешения вопроса увеличения пенсии и т. п.

В гор. Свердловске я оказывала ей помощь некоторыми продуктами. Эти обстоятельства и явились причиной моего сближения с АЛЛИЛУЕВОЙ.