ЛУБЯНКА. Сталин и МГБ СССР. Март 1946 — март 1953

Проживая в Свердловске в одном доме с АЛЛИЛУЕВОЙ, мы довольно часто встречались и беседовали по различным вопросам.

АЛЛИЛУЕВА <...> также выдавала себя за близкого человека к СТАЛИНУ.

Вопрос:Вы многое недоговариваете о характере ваших бесед с АЛЛИЛУ-ЕВОИ. Что еще она вам рассказывала?

Ответ:В откровенных беседах АЛЛИЛУЕВА, изливая душу, высказывала враждебные выпады по адресу СТАЛИНА и его семьи.

После возвращения из эвакуации в Москву АЛЛИЛУЕВА продолжала бывать у меня на квартире и по-прежнему распространяла различные измышления о СТАЛИНЕ.

Как-то, в конце ноября 1947 года, АЛЛИЛУЕВА зашла ко мне на квартиру вместе с ОСИПЕНКО Валентиной и рассказала, что поданное ею заявление на имя Министра вооруженных сил об увеличении пенсии переслано ВОЗНЕСЕНСКОМУ.

Вмешавшись в разговор, я оскорбительно отозвалась о ВОЗНЕСЕНСКОМ, заявив при этом, что он формалист, сухой человек и ее просьбу положительно не разрешит.

В завязавшейся дальнейшей беседе, в которой принимали участие я и ОСИПЕНКО Валентина, АЛЛИЛУЕВА стала наносить оскорбления по адресу СТАЛИНА и его семьи.

Вопрос:Почему АЛЛИЛУЕВА была так откровенна с вами?

Ответ:К АЛЛИЛУЕВОЙ я всегда относилась хорошо и старалась помогать ей в личных делах, с которыми она ко мне обращалась.

Видимо, поэтому она доверяла мне и не стеснялась в моем присутствии высказывать свои вражеские настроения.

Вопрос:Перестаньте лгать. Вы сами враждебно настроены к советской власти, и это не являлось секретом для АЛЛИЛУЕВОЙ. Только поэтому она и откровенничала с вами.

Ответ:Не стану дальше скрывать, что антисоветские настроения у меня были и я их высказывала среди своих близких знакомых, в том числе и АЛЛИЛУЕВОЙ.

Вопрос:Когда у вас возникли антисоветские настроения?

Ответ:Антисоветские настроения у меня возникли в 1937 году на почве недовольства карательной политикой советской власти.

Вопрос:Рассказывайте конкретно о ваших антисоветских взглядах и настроениях.

Ответ:Мои антисоветские взгляды состояли в том, что я с вражеских позиций критиковала мероприятия партии и правительства, охаивала демократические свободы в СССР.

Касаясь арестов 1937–1938 гг., я осуждала карательную политику советской власти, заявляла о том, что репрессиям подвергаются много честных, ни в чем не повинных людей.

В начале Отечественной войны, высказывая пораженческие настроения, я клеветнически утверждала, что Советскому Союзу войну с немцами вести трудно, так как много лучших военных кадров арестовано и уничтожено.

Мне представлялось также, что карательная политика советской власти порождает, особенно среди членов партии, недоверие друг к другу, опасение высказывать свои истинные суждения, во избежание попасть в опалу или подвергнуться аресту.

Охаивая демократические свободы в СССР, я говорила, что советский аппарат обюрокрачен и правды в Советском Союзе не добьешься.

В подтверждение своих клеветнических измышлений приводила в пример свою сестру Клару, которая в 1927 году, будучи студенткой, сошлась с одним студентом, вскоре арестованным за троцкизм. В связи с этим Клара долгое время не могла устроиться на работу, хотя она с этим троцкистом и жила несколько дней.

Распространялась я также и о том, что руководители советских ведомств и партийных органов оторваны от масс и не знают насущных запросов народа, что простому рабочему попасть к руководителям советских учреждений или партийных органов невозможно.

Были у меня и другие антисоветские настроения, но припомнить их я сейчас не могу.

Вопрос:С кем вы делились своими антисоветскими взглядами?

Ответ:В 1939 году по совместной работе в Московском высшем техническом училище им. Баумана я познакомилась с преподавателем ГОЛЬДЕНТРИХТОМ Семеном. <���…>

ГОЛЬДЕНТРИХТ в беседах со мной в 1939–1940 гг. высказывал вражеские настроения.

ГОЛЬДЕНТРИХТ говорил, что сталинская Конституция хорошо выглядит на бумаге, а в жизни она извращается. Касаясь методики преподавания политических дисциплин в высших учебных заведениях, ГОЛЬДЕНТРИХТ говорил, что в педагогической работе много формализма, каждая лекция стенографируется и контролируется, а за допущенные даже малейшие неточное-ти грозит серьезная неприятность.

В 1940 году по поводу постановления правительства о запрещении самовольного ухода с работы ГОЛЬДЕНТРИХТ заявлял, что это постановление направлено против народа, так как за незначительные опоздания предаются суду даже лучшие квалифицированные специалисты.

Антисоветские настроения ГОЛЬДЕНТРИХТА я полностью разделяла.

Вопрос:А после 1940 года с ГОЛЬДЕНТРИХТОМ вы разве не встречались?

Ответ:С ГОЛЬДЕНТРИХТ в 1940 году я связь прекратила, и о его политических взглядах в последующие годы мне неизвестно. Правда, осенью 1946 года, созвонившись предварительно по телефону, ГОЛЬДЕНТРИХТ зашел ко мне в гости.

В завязавшейся беседе ГОЛЬДЕНТРИХТ, вспоминая о прошлой совместной работе рассказал, что с кафедры основ марксизма-ленинизма Бауманского института выгнали всех евреев и что недавно органами МГБ арестованы преподаватели этой кафедры БУТЕНКО, ЦИПИН и КАПЛАН, которые пытались проводить в институте антисоветскую работу.

Какие еще были разговоры в этот раз, я не помню.

Антисоветские настроения я высказывала в беседах и с другими своими знакомыми, но с кем именно — вспомнить сейчас не могу.

Припоминаю лишь еще одну встречу у себя на квартире с моим земляком АКСЕЛЬРОДОМ Ароном, который в беседе высказывал недовольство, как он выражался, ущемлением еврейства.

Вопрос:Кто такой АКСЕЛЬРОД?

Ответ:АКСЕЛЬРОД Арон — по профессии архитектор, кандидат архитектурных наук, работает в Академии архитектуры. С ним я знакома с детства.

Из личной жизни АКСЕЛЬРОДА мне известно, что он женат третий раз, одна из его жен репрессирована органами МГБ в 1937 году и выслана из Москвы как харбинка.

В 1930 году с АКСЕЛЬРОДОМ я встречалась в Москве.

Бывая периодически у меня дома, АКСЕЛЬРОД пытался ухаживать за мной.

Как-то осенью 1947 года, находясь у меня на квартире, АКСЕЛЬРОД говорил, что евреев в Советском Союзе якобы во всем притесняют и ограничивают. Чтобы опубликовать еврею какую-либо статью в печати, заявлял АКСЕЛЬРОД, надо эту статью подписать русской фамилией.

Других политических настроений АКСЕЛЬРОД мне никогда не высказывал.

Вопрос:Как вы реагировали на измышления АКСЕЛЬРОДА?

Ответ:Я полностью соглашалась с АКСЕЛЬРОДОМ и его измышления по этому вопросу пересказывала своим знакомым. В том числе я говорила об этом АЛЛИЛУЕВОЙ Е.А. и ОСИПЕНКО.