Виктор Андрющенко - В огне и тишине
- Название:В огне и тишине
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Патриот
- Год:1990
- Город:Москва
- ISBN:5-7030-0199-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Андрющенко - В огне и тишине краткое содержание
Для массового читателя.
В огне и тишине - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
К вечеру под Темрюком разгорелся бой. Противник бросил против его защитников до дивизии своих солдат, танки, артиллерию и авиацию. Жители с тревогой прислушивались к грохоту боя на восточной окраине города. Все-таки теплилась какая-то надежда: а вдруг чудо?! Вдруг удастся морякам Белоусова остановить врага, не пустить его на таманскую землю? Но чуда не произошло. Слишком уж неравные были силы. К вечеру 23 августа грохот боя стал удаляться в сторону поселка Стрелка и станицы Голубицкой. По тихим чистеньким улицам Темрюка промчались вражеские мотоциклисты, а вслед за ними загрохотали кованые сапоги оккупантов.
Жители второго района бросились по домам. Но было уже поздно — квартиры были ограблены воровливыми завоевателями. Из дома в дом шныряли разгоряченные жадностью гитлеровские мародеры, тащили, били, ломали все, что попадалось под руку. Жителей, выказавших возмущение, согнали во двор бывшей тюрьмы и продержали до темноты, пока не была закончена грабь-операция.
Оля не находила себе места. Нет, не за себя беспокоилась. Она боялась, что гитлеровцы просто случайно смогут обнаружить рацию, и тогда… Она чуть ли не первой бросилась к воротам, когда оккупанты разрешили жителям разойтись по домам. Но тут ее ждал новый удар.
— Хальт! — остановил ее гитлеровец и автоматом оттолкнул в сторону.
— Ты чего толкаешься, черная образина? — закричала Ольга, делая попытку прорваться к воротам.
— Хальт! — опять крикнул фашист и приставил ей к груди ствол автомата.
Тем временем часовые выхватили из толпы еще десятка полтора девушек и женщин и присоединили их к Ольге.
Откуда-то появился плюгавенький переводчик, хрипло прокричал, обращаясь ко всем:
— Тихо, ти-хо! Эти шестнадцать будут заложницами и останутся в тюрьме до утра. Если будет совершено покушение хоть на одного солдата Великой Германии, все заложницы будут расстреляны.
Конвоиры оттеснили заложниц от толпы и повели в камеру. Девушки тоскливо и испуганно оглядывались назад, кому-то махали руками, кому-то кричали прощальные слова, Оля не оглядывалась и не кричала — в толпе никого у нее не было…
Оккупанты устраивались в Темрюке обстоятельно и надолго. Педантично и последовательно вводился «новый порядок»: за связь с партизанами — расстрел; за помощь и содействие коммунистам — расстрел; за сокрытие раненых военнослужащих Красной Армии — расстрел; за большевистскую пропаганду — расстрел; за появление на улицах после установленного часа, за хранение оружия, за прослушивание советских радиопередач — расстрел. По городу вышагивали индюковатые патрули, во дворах рыскали полупьяные полицаи, из зеленых беседок доносилось пиликанье губных гармошек, по улицам с ревом проносились серо-зеленые воинские автомобили, иногда хлопал одиночный выстрел или трещала короткая автоматная очередь — то ли заприметил жадный завоеватель неосторожную курицу и спешил превратить ее в мясо, то ли кто-то из жителей нарушил параграф нового порядка и поплатился за это жизнью.
Денис Трофимович не находил себе места. И было отчего. Мало того, что «новый порядок» душу выворачивал, а тут надо было еще и самому поддерживать его: как же, квартальный! Доверенное лицо оккупантов в закрепленном за ним квартале! Обеспечить выход всех жителей на работы, проследить, чтобы каждый прошел регистрацию в комендатуре и на бирже труда. И чтобы никаких беспорядков! А у самого на квартире — советская разведчица, радистка. И сын такой, что того и гляди беды наделает. И жена донимает — семью кормить нечем. А люди косятся, чураются… Как же! К немцам пошел на службу. Предателем считают. Эх, если бы не задание, плюнул бы на все, пошел бы вместе со всеми завалы расчищать, мусор да развалины убирать. Но нельзя. Приказ есть приказ. Да и девчонке надо помочь. А как ей поможешь?
— Оля, — сказал как-то утром. — Ты бы того, может, не пошла бы на работы? Чего уж там, я отмечу, что была. А у тебя, может, тут свои дела?
— Что вы, дядя Денис! Как же так можно? Нет, я обязательно пойду. Там же все мои подруги — заложницы — и Концевая, и Жила, и Энина. Не выйду, сразу спросят, что, почему да как. Нет, никак нельзя не ходить. Там мое место, рядом со всеми. Выделяться мне ничем нельзя.
И ушла. Целый день ворочала лопатой, таскала носилки, разбирала кирпичи, засыпала воронки от бомб. Так изо дня в день. Работала, перешучивалась с подругами, усталая валилась на землю отдохнуть, хвалила немцев за порядок, ругала Советы, под настроение пела, смеялась, а иной раз ругалась и плакала. Но за всем этим неотступно трепетало ожидание: придут или не придут? Когда? Какие они? И почему их так долго нет?
Это ожидание будило ее среди ночи, заставляло вслушиваться в каждый стук и шорох за окном, босиком выбегать в сени. Но их все не было. Связные, или, как их условно называют, «почтовые ящики», не шли. «Почта» не поступала. Оля терялась в догадках и предположениях: что могло случиться?
В ожидании и тревоге прошел месяц. Оля тайком включала рацию, слушала сводки Совинформбюро. Сводки неутешительные: бои шли под Сталинградом, на перевалах Главного Кавказского хребта и у стен Новороссийска. Враг продолжал теснить наши войска. А она тут сидела в тылу и ничем не могла помочь своим. Она ничего не сделала для того, чтобы помочь нашим, чтобы навредить врагу, чтобы хоть как-то ослабить его удар.
И когда терпение иссякло, Оля решилась.
…Первую передачу она вела с чердака хозяйского дома. И пока, погруженная в хаос голосов, свиста и писка морзянки, лихорадочно выстукивала на ключе точки и тире, бросая их в эфир наудачу — может быть, их выловит из океана звуков тот, кому они адресованы, — пока, вращая ручку верньера, бродила в безбрежном эфире в поисках отзыва на свою передачу, вокруг дома кружил Саша, осторожно поглядывая вдоль улицы: не показался ли непрошеный прохожий. Улица была пуста, только неподалеку, в бывшем дворе МТС, гудели моторы, слышались нерусская речь, смех, пиликала губная гармошка. Там располагался немецкий военный радиоцентр, и Саша с опаской косился на паутину антенн, взметнувшихся в небо. Тревожила мысль: а вдруг там уже засекли передатчик и через пять — десять минут сюда нагрянут гитлеровцы. Саша рисовал в воображении картину схватки: как он бросится под ноги первому фашисту, собьет его, вырвет автомат и, поливая остальных свинцовыми очередями, помчится в степь, чтобы отвлечь карателей на себя. А там, за городом, есть окопы. В них он укроется и будет драться до последнего патрона. Тем временем Оля успеет передать на Большую землю о его подвиге и, захватив рацию, скроется в плавнях.
Саша уже перешел к разработке роли родителей в этом сражении, когда до него долетел условный сигнал: Оля закончила работу, можно оставлять пост. Слегка разочарованный, парнишка вошел в дом. Оля, возбужденная и веселая, сразу бросилась к нему, оттащила в угол, зашептала:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: