Чекисты на скамье подсудимых. Сборник статей
- Название:Чекисты на скамье подсудимых. Сборник статей
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Пробел-2000
- Год:2017
- Город:М.
- ISBN:978-5-98604-597-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Чекисты на скамье подсудимых. Сборник статей краткое содержание
Чекисты на скамье подсудимых. Сборник статей - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Возвращаясь к закрытому партсобранию Каменец-Подольского УНКВД, следует указать, что стратегии защиты в условиях критики подобного «героизма» были вполне объяснимыми. Один из чекистов, Манилевич, отмечал: «Рабская покорность в выполнении любого приказа привела к вражеским действиям […]. Каждый товарищ ожидал выезда или ареста». Ему вторил И. Мордовец: «Я готов отвечать перед партией за свои антипартийные поступки, но врагом я никогда не был». В. Лелонг признал «пособничество Жабреву во вражеской работе», но заявил, что не был сознательным врагом. Еще более честным перед «товарищами по оружию и партии» представил себя А. Вадис: «Я не называл Жабрева отцом родным, но говорил с ним тогда по-рабски и плакал. Я заявляю, что я честный человек, был таким и честным человеком буду». Партсобрание исключило Жабрева из КП(б)У как «изменника партии и предателя родины», Лелонга сняли с поста секретаря парткома и вынесли строгий партийный выговор с предупреждением за связь с Жабревым. Аналогичное наказание постигло Мордовца [1510].
В Виннице И. Кораблев был вынужден реагировать на приказ НКВД СССР № 00762.1 декабря 1938 г. он издал приказ по УНКВД Винницкой области, в котором объявлял взыскания ряду сотрудников за избиения арестованных, фальсификацию протоколов допросов и недопущение прокуроров к заключенным. Одного из них, сержанта государственной безопасности Артема Павловича Беркута, за допущенные нарушения арестовали на трое суток. В этот момент в разные партийно-советские структуры поступали письма, жалобы, заявления от отдельных сотрудников органов госбезопасности, уже освобожденных из-под ареста лиц, заключенных из концлагерей о методах следствия, применявшихся в УНКВД [1511]. В декабре были созданы и начали работу экспертные группы (комиссии) в составе новых сотрудников центрального и областного аппаратов НКВД. Начальникам групп поставили задачу — проверить работу УНКВД периода массовых репрессивных операций.
Деятельность органов госбезопасности становилась достоянием все более широкого круга чиновников, не говоря о родственниках, близких, друзьях пострадавших в ходе массовых операций. Руководство областных прокуратуры и суда с целью защитить себя, переложив всю ответственность на органы госбезопасности, организовало провокацию. Член областного суда Фельдман по поручению группы лиц из облсуда и облпрокуратуры написал заявление на имя прокурора УССР Л.И. Яченина о допросе 9 декабря одного из арестованных — А.Я. Липовецкого. На допросе присутствовали помощник облпрокурора Зазимко, облпрокурор Я. Тернивский, председатель судебной уголовной коллегии Винницкого облсуда Прохоренко и сам Фельдман. Арестованный показал, что за несколько дней до этого, будучи вызван на допрос в УНКВД, он стоял лицом к стене и слышал, что в кабинетах идут разговоры о существовании в области широкомасштабного заговора, направленного на убийство Сталина, Молотова, ряда областных руководителей. После разговора из кабинета вышел заместитель начальника 4-го отдела Лазарь Наумович Ширин. Более того, Липовецкий написал заявление, в котором утверждал, что А. Успенский и И. Кораблев планировали убийство областного прокурора Тернивского [1512].
Очевидно, что республиканская прокуратура, новое руководство НКВД УССР во главе с врид наркома А. Кобуловым, обком партии следили за деятельностью руководства и сотрудников Винницкого УНКВД. 26 декабря 1938 г. состоялось закрытое партсобрание УГБ НКВД УССР по Винницкой области с повесткой дня «Об· ошибках и извращениях в работе Управления НКВД». Присутствовали 60 человек, в том числе секретарь Винницкого обкома Д. Бурченко. Протокол партсобрания 30 декабря отправили А. Кобулову. Тональность выступления И. Кораблева осталась прежней: коллектив управления провел большую работу «по разгрому контрреволюционного подполья всех мастей». Но были допущены ошибки, которыми пытались воспользоваться враги. Поэтому с середины марта по конец декабря 1938 г. в областном УНКВД уволили, арестовали, откомандировали по компрометирующим материалам 284 сотрудника. В областной милиции — 231 человека. Таким образом, более 500 сотрудников пострадали в ходе массовых операций, из них 72 были арестованы [1513].
Впервые Кораблев публично заявил об избиениях арестованных: «…Имеют место случаи грубейшего нарушения советского законодательства — физические методы, примененные отдельными работниками по отношению к арестованным […]. Наше областное управление больно такими же болезнями, что и другие управления, о чем указано в постановлении ЦК ВКП(б) и СНК СССР». Стратегия защиты Кораблева была понятной — нарушения законности в органах безопасности было типичным, поэтому осуждение их сотрудниками было достаточным условием для возвращения в поле законности. Среди этих нарушений Кораблев особо выделил методы сотрудника Калиновского райотдела НКВД Кураса в, уволенного к тому времени. Оказалось, что учителей, председателей и секретарей сельсоветов, заведующего спецчастью райисполкома Курас привлек к процессу разоблачения «врагов». Они якобы были свидетелями антисоветской деятельности арестованных к тому времени жителей района. Более того, эти люди не только писали вымышленные свидетельские показания, но и по требованию чекиста вызывали колхозников и заставляли их подписывать вымышленные показания.
Кораблев выступил резко против того, что созданная в соответствии с приказом № 00762 НКВД СССР от 26 ноября 1938 г. следственная группа за первую неделю работы освободила 52 % арестованных после рассмотрения незаконченных следственных дел. Он утверждал, что арестованные действительно виноваты, УНКВД неправильно прекратило аресты, а сотрудники думали, «как бы не нажить себе беды». Кроме того, начальник управления настаивал на дальнейшем «очищении органов от врагов народа» [1514].
Кораблев высказывал мнение многих сотрудников управления. Так, начальник отделения 3-го отдела Герасим Михайлович Мартынюк с возмущением заявил: «Враг чувствует, что к нему изменено отношение, если так можно выразиться, и начинает клеветничать […]. Врага мы должны разоблачать с еще большей решительностью и стирать с лица земли». С ним был согласен Г. Данилейко: «Надо арестовывать так, чтобы у нас не было провала». Он подверг критике прокурора Васильева: «Он просто безголовый. Обращаясь к арестованному, он говорит: “Вы же знаете постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР?” Тут арестованный начинает ориентироваться в части своего дальнейшего поведения». Некоторые выступавшие высказывались в том же духе, демонстрируя недовольство действиями прокуроров: «Прокурор при рассмотрении дел говорит, ну, что ж, ему все равно больше года не дадут, если даже и будут судить». Один из выступавших, В. Майструк, выразился еще более четко: «Прокурор должен ограждать интересы государства от всех и всяческих посягательств врага. В этом его роль и назначение». Он попросил Д. Бурченко провести совещание прокуроров и объяснить им постановление партии. Конечно, такие совещания проводились прокуратурой УССР, на них объяснялось, что восстанавливались функции надзора прокуратуры за следствием органов НКВД, согласно законодательству. Майструк затронул еще одну важную тему — отношения органов госбезопасности с компартией. Стратегия защиты от обвинений со стороны этого сотрудника была очень изощренной: «Я считаю, если человек не может работать в УГБ, значит, он для партии не годен. Тов. Ленин говорил, что каждый коммунист должен быть чекистом. Чекистская работа — не большая мудрость». Это означало, что все уволенные до этого момента допускали ошибки или занимались вражеской работой, потому что не были настоящими коммунистами. Но если человек еще работал в НКВД, то он был настоящим коммунистом.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: