Чекисты на скамье подсудимых. Сборник статей

Несколько особняком в следственных материалах на Житомирских чекистов стоит дело упоминавшегося выше бывшего начальника тюрьмы, а затем врид начальника ОМЗ УГБ УНКВД по Житомирской области М. Глузмана. Он был арестован 16 июля 1938 г. по обвинению в преступлениях, предусмотренных ст. 54-1 п. «а», 54-8, 54–11 УК УССР, выразившихся в участии в троцкистской организации и вербовке в нее других людей [483] ОГА СБУ. Ф. 5. Д. 67841. Т. 1. Л. 4. Постановление УНКВД по Житомирской области об избрании меры пресечения в отношении М.З. Глузмана. И июля 1938 г.; Там же. Л. 5. Постановление военного прокурора в/ч № 4366 Курдиновского об аресте М.З. Глузмана. 11 июля 1938 г.; Там же. Л. 13. Постановление УНКВД по Житомирской области о начале предварительного следствия по делу М.З. Глузмана. 11 июля 1938 г. . Истинной причиной ареста М. Глузмана было то, что для руководства УНКВД он был очень неудобным сотрудником, хотя имел ничем не примечательную биографию.

Согласно анкете арестованного, он родился 7 мая 1904 г. До революции 1917 г. находился на иждивении отца, получил низшее образование. С 1919 по 1921 гт. служил в РККА, в 19221926 гг. работал в органах ГПУ и милиции. В 1927–1931 гг. был рабочим-слесарем. «Правильный» социальный статус помог ему в 1930 г. стать членом ВКП(б). С 1932 г. снова стал работать в органах ГПУ-НКВД. Имел жену, 28 лет, сына, 14 лет и полуторагодовалую дочь. На его иждивении также находились 72-летний отец, парализованная 69-летняя мать и сестра [484] Там же. Т. 1. Л. 12–12 об. Анкета арестованного М.З. Глузмана. Анкету оформил, видимо, в январе 1939 г. оперуполномоченный ОО в/с № 4817 Яркин, который поставил дату «10 июля 1938 г.». .

В УНКВД по Житомирской области М. Глузман отвечал за широкий круг вопросов, связанных с функционированием тюрьмы — от соблюдения правил внутреннего режима до финансовохозяйственного обеспечения ее потребностей и ремонта административных зданий УНКВД. Это было довольно хлопотным делом, требующем внимания ко множеству деталей, предполагавшим известную инициативу, настойчивость, самостоятельность в принятии решений. Многие руководящие работники НКВД мало что знали о механизме функционирования тюрем, пока сами туда не попадали. Не были в этом плане исключением и руководители уНКВД по Житомирской области, тем не менее многие вопросы они хотели решать по-своему.

М. Глузман быстро понял, что руководство УНКВД в своей деятельности способно не просто нарушать законы и ведомственные нормы, но и переходить границы здравого смысла. Ему не хотелось быть соучастником различных преступлений, совершившихся в УНКВД, и он стремился обезопасить себя хотя бы в тех вопросах, где это было возможно. В декабре 1937 г., не желая идти на нарушения в финансово-хозяйственной сфере и не найдя понимания у начальника УНКВД Л. Якушева, М. Глузман обратился по этому поводу с идентичными рапортами к наркому внутренних дел УССР И. Леплевскому и начальнику Управления мест заключения (УМЗ) НКВД УССР капитану госбезопасности Нисону Шлемовичу Новаковскому (1894–1938) [485] Там же. Л. 191. Выписка из собственноручных показаний М.З. Глузмана. Без даты. Н. Новаковский до 22 июля 1937 г. возглавлял Ко-ростенский окротдел НКВД, затем некоторое время находился в действующем резерве НКВД УССР, а с 9 ноября 1937 г. приступил к исполнению обязанностей начальника УМЗ НКВД УССР (см.: Україна в добу «Великого терору»: 1936–1938 роки. С. 125, 151. .

Н. Новаковский вызвал М. Глузмана в Киев, где тот дал дополнительные пояснения [486] Там же. Л. 199. Объяснение следственного заключенного М.З. Глуз-мана. 1 декабря 1938 г. . Но это не помогло. М. Глузман «получил установку продолжать выполнять указания начальника управления Якушева» [487] Там же. Л. 195. Выписка из собственноручных показаний М.З. Глуз-мана. Без даты. . Спустя короткое время его вызвал начальник секретариата НКВД УССР капитан госбезопасности Эммануил Александрович Инсаров (Поляк) (1902–1938), который объявил И. Глузману, что его заявление направлено особоуполномоченному НКВД УССР [488] Там же. Л. 199. Объяснение следственного заключенного М.З. Глуз-мана. 1 декабря 1938 г. , исполняющим обязанности которого в то время был будущий житомирский чекист М. Федоров.

Позже М. Глузман изложил этот сюжет так: «Все же вскоре после этого прибыла в тюрьму финансовая ревизия, которая обследовала финансовое состояние тюрьмы и в своем акте никаких указаний не дала. По отправленному в финотдел УМЗ’а годовому отчету за 1937 г., в котором были указаны произведенные финансовые операции по закупке за наличные деньги одежды расстрелянных, также никаких замечании не поступило» [489] Там же. Л. 278–279. Протокол допроса М.З. Глузмана. 15 января 1939 г. .

М. Глузман понял бессмысленность ожидания реакции киевского руководства на его обращения и после очередной конфликтной ситуации подал рапорты начальнику УНКВД Л. Якушеву и руководству УМЗ НКВД УСССР о своем несогласии работать в должности начальника ОМЗ УНКВД. По версии М. Глузмана, именно поэтому НКВД УССР не утвердил его в этой должности [490] Там же. Л. 199. Объяснение следственного заключенного М.З. Глуз-мана. 1 декабря 1938 г. , и он остался исполняющим обязанности. Beроятно, в тот момент его побоялись трогать, потому что следующим его шагом вполне могло стать обращение в НКВД СССР. В этом случае предсказать, какой будет реакция наверху, было сложно.

После смены в конце февраля 1938 г. руководства УНКВД М. Глузман стал свидетелем, а порой и соучастником новых преступлений, совершавшихся его коллегами. Когда в этой связи он начинал выражать несогласие по каким-либо вопросам, то его быстро одергивал Г. Вяткин. Тем не менее М. Глузман не сдавался и в тех вопросах, где он мог доказать свою правоту, продолжал настаивать на своем, прибегая к крайним мерам. В апреле 1938 г., будучи в командировке в Киеве, он подал рапорт на имя наркома А. Успенского, в котором «писал о лимитах для тюрьмы, о помещениях для ОМЗ’а и о том, что тюрьму уплотнили, забрав два этажа в 2-х корпусах под следствие, и что методы следствия нарушают режим тюрьмы».

Что подразумевал М. Глузман под словами «методы следствия» и «со стороны кого имеются нарушения, и какие», он не написал. Не побоявшись того, что его действия могут расценить как шантаж руководства, М. Глузман также подал рапорт наркому и в копии — начальнику УНКВД — с просьбой уволить его [491] Там же. Л. 280. Протокол допроса М.З. Глузмана. 15 января 1939 г. . Ответная реакция на первый рапорт была, по всей видимости, усилена фактором второго и состояла, по словам М. Глузмана, в следующем: «Через 5–6 дней после подачи упомянутого рапорта меня вызвал Вяткин и предоставил помещение для ОМЗ’а и добавил 3-х сотрудников в штат ОМЗ’а» [492] Там же. Л. 279. .