Леонид Наумов - Сталин и НКВД

Спорным остается вопрос о том, кто стоял за этой чисткой. Со времени появления книги К. Столярова «Палачи и жертвы», широко распространено мнение, что это было интрига Маленкова и Берия. Следует заметить, что хотя сам Столяров называет это только гипотезой, кажется, что это наиболее логичное предположение. «Гипотезу Столярова» поддержал и Судоплатов. По его мнению, «Маленков и Берия, несомненно, стремились устранить Абакумова, и оба были готовы для достижения своей цели использовать любые средства». Суханов, помощник Маленкова, весной 1951 года принял в приемной ЦК следователя Следственной части по особо важным делам МГБ, подполковника Рюмина, известного своим антисемитизмом. Результат этой встречи стал роковым для судьбы советской еврейской интеллигенции. В то время Рюмин опасался увольнения из органов госбезопасности из-за выговора, полученного за то, что забыл папку с материалами следствия в служебном автобусе. Кроме того, он скрыл от партии и управления кадров госбезопасности, что отец его был кулаком, что его родные брат и сестра обвинялись в воровстве, а тесть служил в армии Колчака. Надо отдать должное Абакумову: он прекрасно понимал, что предпринимавшиеся ранее Рюминым попытки представить арестованных врачей террористами были всего лишь прелюдией к «делу врачей». В течение нескольких месяцев 1950 года ему как-то удавалось держать Рюмина в узде. Чтобы спасти карьеру и дать выход своим антисемитским настроениям, Рюмин охотно пошел навстречу требованию Суханова написать Сталину письмо с разоблачением Абакумова.

Однако, ситуация не такая простая. Конечно, компромат на Абакумова попал к Вождю через Маленкова. Однако последний не стал бы действовать, если бы не считал, что донос Рюмина понравится Сталину.

В мемуарах Судоплатова есть одно интересное место. Рассказывая про арест Абакумова, он утверждает, что в последний год его работы на посту министра, особенно в последние девять месяцев, он был абсолютно изолирован от Сталина… Сталин считал, что Абакумов слишком много знал». Обосновывает он свое наблюдение тем, что «кремлевский список посетителей показывает, что после ноября 1950 года Сталин Абакумова не принимал». Затем Судоплатов добавляет: «Для меня его крах был как гром среди ясного неба».

Очевидно, что в 1951 Судоплатов еще не знал про «недовольство Хозяина», иначе он не сказал бы про «гром среди ясного неба». Мысль про «изоляцию от Сталина» — поздняя рефлексия, основанная на журнале посещений Сталина. Авторы введения к этому источнику знают про утверждение Судоплатова, но не согласны с ним. «На самом деле, «список показывает» нечто другое: в 1950 г. Сталин не принимал Абакумова с августа, а не с ноября. Однако, в 1951 г. Абакумов дважды был у Сталина: 6 апреля и в последний раз — 5 июля (то есть, за неделю до ареста)».

Формально авторы комментариев, конечно, правы. Но следует учитывать несколько обстоятельств. Сталин принял Абакумова 1 августа 1950 г., но затем он уехал в отпуск и вернулся только зимой — первая запись посетителей приходится на 22 декабря. Обычно, возвращаясь из отпуска, Сталин встречался с министром МГБ в первый месяц после возвращения. 18 ноября 1947 Сталин возвращается из отпуска (точнее, первый прием) и уже 22 ноября он принял министра госбезопасности. В декабре 1948 г. он вернулся из очередного отпуска и принял Абакумова 3 января 1949 г., так же произошло и в следующий раз — в декабре 1949 года, когда Сталин вернулся из отпуска и принял Абакумова 9 января 1950 г. Поэтому то, что Сталин не принимал министра до самого апреля — показательный симптом. Следует учитывать и интенсивность контактов. В среднем Абакумов виделся с вождем ежемесячно. В 1947 г. часто — 20 раз в год, в 1948 — 4 раза, в 1949 — 12 раз, в первой половине 1950 г. (до отпуска) — 6 раз. Поэтому одна встреча с декабря 1950 до июля 1951 г. — конечно, мало.

Означать это может только одно — Хозяин не хотел видеть Абакумова и был недоволен его работой. Именно поэтому Маленков и дал ход доносу Рюмина: он был убежден, что это понравится Сталину и оказался прав. 2 июля появляется донос Рюмина, 5 июля Сталин заслушивает объяснения Абакумова и остается недоволен: «ЦК считает нужным отметить, что, будучи вызванным сначала в Политбюро, а затем в комиссию ЦК ВКП(б), т. Абакумов встал на путь голого отрицания установленных фактов, свидетельствующих о неблагополучном положении в работе МГБ, при допросе пытался вновь обмануть партию, не обнаружил понимания совершенных им преступлений и не проявил никаких признаков готовности раскаяться в совершенных им преступлениях». Это та самая встреча, 5 июля, накануне которой, Абакумов был отстранен от должности министра.

Иными словами, Абакумов лишился доверия Сталина еще в 1950 — начале 1951 г. Его арест в июле 1951 г. — следствие личного решения вождя. Что же случилось? На поверхности лежат два объяснения.

Во-первых, Абакумов стал искать контакты с Берия. В 1953 году, уже на допросе, Берия сказал: «В 1950 году в середине или в начале года Абакумов, будучи у меня в Совете Министров, рассказал, что он имеет указание И.В. Сталина арестовать Судоплатова, Эйтингона… Я сказал Абакумову: «Я бы на твоем месте сохранил Судоплатова…». Абакумов, рассказывая мне о Судоплатове и Эйтингоне, имел в виду мое отношение к ним». Абакумов выполнил это преступное указание Берия. Эйтингон и Судоплатов не только не были арестованы, но сохранены Абакумовым на руководящей работе в органах МГБ и арестованы лишь после разоблачения Берия».

Сам Судоплатов вспоминает, что позже «узнал от моего сокамерника Мамулова, что в последние месяцы 1950 года Абакумов пытался ближе сойтись с ним, так как знал, что у него были прямые выходы к Берия. Мамулов рассказал, что Абакумов просил его устроить так, чтобы Берия его принял, и утверждал, что он всегда был лоялен и никогда не участвовал в интригах против него».

Во-вторых, Сталин понял, что Абакумов не достаточно надежный инструмент против пособников «сионистов» Молотова и Маленкова. По рассказу Судоплатова, «Абакумов не горел желанием расширять рамки дела Еврейского антифашистского комитета до уровня мирового заговора. Он знал, что такие обвинения наверняка вызовут напряженность в верхах, особенно недовольство Ворошилова и Молотова, женатых на еврейках, и Кагановича, который сам был евреем. Осторожность, проявленная Абакумовым, сыграла в его судьбе роковую роль».

Берия засорил чекистские кадры политически сомнительными людьми. Он их набрал, подобрал не случайно, ему нужны были головорезы. Необходимо решительно очистить органы от этих людей.

Происходившие в МГБ — МВД перемены очень хорошо можно проиллюстрировать судьбами «группы Берия», которая пришла в НКВД осенью 1938 года. Где оказались эти люди в результате реорганизаций 1946–1947 гг. и какова была их судьба в начале 1953 г.?