Леонид Наумов - Сталин и НКВД

Дольше всех продолжалась борьба на шахте № 29. 1 августа 1953 года в 10 утра начальник Управления лагеря Деревянко призвал заключенных прекратить сопротивление и «разъяснил об ответственности заключенных, если они будут продолжать беспорядки». Заключенным, не желающим поддерживать саботажников, было предложено выходить за зону через центральную вахту. В жилую зону было введено 50 надзирателей, увидев это, забастовщики стали ломать забор и, используя доски как щиты, вытеснили надзирателей из жилой зоны.

Приближение бастующих к выходным воротам на расстояние 5 метров было расценено комиссией как факт «явного прорыва за зону», и была дана команда на применение оружия: «Автоматчики на выход». По этой команде с вышек по заключенным ударили пулеметы, заблаговременно туда поднятые. За пулеметами были офицеры МВД. При применении оружия (по официальным данным МВД) было убито 42 и ранено 135 заключенных, из них 83 человека ранены легко.

Шаг 6. Степлаг.

Как уже говорилось выше, в течение февраля-апреля 1952 года в Степной прибыло из Песчаного 632 зека «из числа бандитско-повстанческого элемента в подавляющем большинстве бывшие украинские националисты». Они попытались установить связь с оуновцами в Степном, «заключенные сожалели, что мало сделали в Экибастузе и надеялись на повторение в Степном», считали, что «дело пойдет и наведем порядок наш».

Восстание в Кенги ре, где располагалось управление Степлага, подробно описано в самых разных исследованиях, поэтому в данном случае я сделаю акцент, прежде всего, на роли в восстании украинских националистов. В забастовке приняли участие заключенные двух мужских и одного женского лагерных пунктов, в которых содержались 5392 заключенных, из них 43 % женщин. Основную массу заключенных в лагерном отделении (72 %) составляли осужденные за измену Родине и другие тяжкие преступления (оуновцы, прибалтийские националисты).

«Заключенные разгромили следственный изолятор и штрафной барак, из которых освободили 252 человека подследственных и подлежащих отправке на тюремный режим, захватили хоздвор с базисными складами продовольствия и вещевого имущества, хлебопекарней, механической и другими производственно-хозяйственными мастерскими. Угрожая расправой, заключенные заставили администрацию и надзорсостав покинуть зону и прекратили выходить на работу».

Был сформирован центр забастовки, который выдвинул свои требования. Главное — приезд для переговоров члена Президиума ЦК. Вместе с тем, заключенные готовились к защите от действий войск МВД. «Проведенная прибывшей на место комиссией МВД СССР и Прокуратуры СССР разъяснительная работа по склонению заключенных к прекращению неповиновения положительных результатов не дала». Часть заключенных считала, что продолжение сопротивления не имеет смысла, но их было меньшинство. «Волынка» продолжалась 40 дней. Как уже говорилось, забастовщики создали комиссию, во главе которой стоял бывший офицер Красной Армии Капитон Кузнецов. «Вошли ли в эту Комиссию главные, подлинные вдохновители восстания? — задает сам себе вопрос Солженицын и дает ответ — Очевидно, нет. Центры, а особенно украинский (во всем лагере русских было не больше четверти), очевидно, остались сами по себе».

По его мнению, вся деятельность Кузнецова контролировалась тайным украинским центром: «два телохранителя — два огромных украинских хлопца, все время сопровождали Кузнецова, с ножами на боку. Для защиты? Для расплаты?» Сам Кузнецов считал, что для контроля за ним. Главными своими оппонентами он считал «конспиративный центр, возглавляемый одним из заядлых сотрудников УПА в прошлом Келлером Михаилом по кличке «Жид» и «его союзником из преступного мира в прошлом и ярого ненавистника советского строя и карательных органов — Слученковым по кличке «Глеб».

26 июня 1954 г. введенными в зону лагерного отделения войсками «был восстановлен порядок». Для подавления восстания в зоне использованы 5 танков и 1600 солдат. «…За две минуты до начала операции нами объявлено по радио о вводе в зону войск и танков с целью разрушения баррикад и дачи возможности беспрепятственного выхода за зону заключенным, нежелающим поддерживать неповиновение…» Учитывая, что атака танков началась в 3.30 ночи, конечно, желающим покинуть зону заключенным было трудно сделать это «за две минуты». В лаготделении возникла паника. Вместе с тем, часть забастовщиков решила не сдаваться без боя. «Сопротивление войскам было оказано заключенными, забаррикадировавшимися в шести бараках, и группой женщин, и мужчин, сосредоточившихся на улице женской зоны [в количестве] до 500 человек». Заключенные были вооружены самодельными саблями, пиками, ножами, топорами и самодельными гранатами.

При сопротивлении со стороны заключенных применялись самодельные гранаты, пистолеты, пики и железные прутья и камни. В связи с активным сопротивлением, войсками из пушек и танков был открыт огонь холостыми снарядами, активно применялись ракеты, а по сосредоточившейся толпе [в] женском лагерном пункте — ракеты, конвойно-караульные собаки. По нападающим на солдат с целью их уничтожения и завладения оружием офицерами и командирами отделений применялся прицельный огонь из пистолетов и карабинов. Число погибших при штурме заключенных составило 37 чел., раненых 61, из них 9 скончались.

Вернемся к вопросу о провокации офицеров МВД при организации восстаний. Одним из руководителей забастовки в Речном был Колесников Виктор Демьянович. Он родился 1918 г. в селе Алексеевка Травинского района Астраханской области, русский, из рабочих. 12 марта 1953 года он был осужден военным трибуналом войск МГБ Московской области по статье 17-58-8, 58–10 ч.1, 95 ч.2 и 182 ч.1 УК РСФСР на 25 лет ИТЛ, после чего отбывать меру наказания прибыл в Речлаг. Среди заключенных пользовался большим авторитетом, как бывший «подполковник авиации».

На самом деле, Колесников действительно в прошлом подполковник, но служил он не в авиации, а в центральном аппарате МГБ (отделе кадров Главного управления милиции). «По службе характеризовался положительно, антисоветски настроен не был». Дальше в январе 1953 года он совершает странный поступок: «руководствуясь личными мотивами, написал анонимное письмо в адрес министра ГБ о незаконном хранении оружия. В письме Колесников изложил террористические намерения в отношении одного из руководителей КПСС и Советского Правительства, а также возводил антисоветскую клевету. Изложенные в письме факты Колесников приписал сотруднику МГБ, обвинив его в этих тяжких преступлениях». Иными словами он, вроде бы, написал Игнатьеву донос на сослуживца, получил за это 25 лет в особом лагере (за ложный донос?). Именно в период пребывания Колесникова в Речлаге и произошла забастовка. «Антисоветски настроенные заключенные… в целях сокрытия своей антисоветской деятельности, а также добиваясь удовлетворения своих незаконных требований, выдвинули кандидатуру Колесникова на должность председателя т. н. «Комитета», как человека нового в лагере и авторитетного среди заключенных». Вот так — «нового в лагере», но уже «авторитетного»!