Игорь Ландер - Покушение на Сталина. Дело Таврина – Шило

На данном этапе следует сделать небольшое отступление и рассмотреть альтернативный вариант выполнения задания, которое террорист мог получить от СД. Согласно канонам разведки, агенты-боевики не должны долго находиться в месте совершения операции. Серьезная «острая» акция тщательно и долго готовится предварительно заброшенной группой обеспечения, обычно представляющей собой резидентуру или агентурную группу. Иногда, особенно при важном и хорошо защищенном объекте покушения, весьма многочисленную. На боевика, прибывающего для совершения одного-единственного выстрела или взрыва, могут работать десятки вспомогательных агентов. Покушению, как правило, предшествует систематическая и кропотливая работа установщиков, отслеживающих маршруты и график передвижения объекта. При возможности он обставляется агентурой из числа ближайшего окружения, выявить которую чрезвычайно трудно, поскольку она не совершает никаких действий, а всего лишь ждет своего часа, чтобы в нужный момент, к примеру, открыть дверь, поджечь масло на кухне для отвлечения внимания, пригласить к себе «приехавшего с фронта дальнего родственника» или просто на пять минут выключить свет в коридоре. И не боевик должен вербовать таких агентов, он лишь пользуется результатами их деятельности, зачастую не имея понятия о личностях своих скромных помощников. Направленный для совершения резонансного террористического акта агент не везет с собой целый арсенал боевых средств, а просто забирает их на конспиративной квартире. Зачастую только там же он узнает о своем объекте и получает составленный без его участия подробный план операции, который потом уже сам уточняет и конкретизирует. При должной постановке дела СД должна была сделать все это, а также предусмотреть дублирующий вариант совершения покушения. Можно, конечно, со ссылкой на исторические материалы утверждать, что «Цеппелин» к рассматриваемому периоду времени не располагал агентурой в Москве. Беда только в том, что это будет неправдой. Даже в 1961 году в Москве были обезврежены бывшие агенты, приобретенные германской разведкой в период 1935–1936 годов, а о военном периоде нечего и говорить. Если бы советская контрразведка и не выявила наличие в городе вражеских агентов, это никоим образом не доказывало бы их действительного отсутствия.

Зато следует помнить, что столица Советского Союза, являвшаяся его политическим, административным, военным и научным центром, мощным транспортным узлом, средоточием иных интересовавших германские спецслужбы объектов, всегда значилась на первом месте в географическом списке их устремлений. А в 1944 году они пребывали еще в полной силе, накопили значительный опыт, могли использовать наработки трех предыдущих военных лет и опирались на обширную вербовочную базу. Было бы преступной самонадеянностью рассчитывать, что войсковые заслоны, разыскные и агентурные мероприятия позволили НКГБ, НКВД и «СМЕРШу» полностью очистить Москву. Сомневаться в присутствии в столице хотя бы нескольких вражеских агентов не приходится, однако в рассматриваемом случае использованы они не были. Почему? Трудно сказать, но, похоже, это свидетельствует о некоем «постановочном» характере заброски тяжело нагруженного компрометирующими уликами и неадекватно подготовленного Таврина вместе с бесполезной радисткой Шиловой, хотя при ином, классическом, подходе СД к операции все могло обернуться совершенно иначе. Трудно поверить, что в одной из ведущих спецслужб государства, уже пять лет воевавшего с сильными противниками, не понимали этого. Самой вероятной из причин такой линии поведения могло явиться неверие в успех миссии агента-террориста вкупе с желанием сберечь ценных агентов, уже находящихся в городе, от провала из-за его неудачи.

Вообще говоря, в оценке всей операции трудно отделаться от мысли, что ее подготовка носила некий демонстративный характер, причем даже не ради сложных и изощренных оперативных задач. Судя по всему, этот элемент театральности был адресован не противнику, а собственному руководству. Не исключено, что в «Цеппелине» или даже во всей СД делали на данную операцию ставку отчасти как на инструмент убеждения руководящих чинов рейха в высоком уровне работы РСХА в целом и его превосходстве над военными. Операция действительно планировалась очень масштабная. И по уровню целей, и по использованным средствам аналоги ее, пожалуй, не просматриваются. Вероятно, сбрасывать это в качестве второстепенной задачи «Цеппелина» нельзя. И, похоже, именно в этом СД удалось достичь поставленной цели целиком и полностью.

Некоторые факты заставляют, однако, предположить, что в действительности «Цеппелин» все же приложил больше усилий для обеспечения достижения своим агентом-боевиком декларированной цели, чем это кажется на первый взгляд. Напрашивается резонный вопрос о планах СД на период нахождения агента в Москве, если бы тот благополучно достиг советской столицы. Как мы помним, легенда прикрытия командированного контрразведчика должна была обеспечить Таврину лишь проезд, а на месте подлежала смене. Вспомним протокол допроса:

«Ответ:— В Москву я должен был следовать с документами на имя заместителя начальника контрразведки «СМЕРШ» 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта. По прибытии в Москву я должен был этот документ сменить.

Вопрос:— Почему?

Ответ:— Мне было указано, что документы «СМЕРШ» абсолютно надежны и что я по ним проникну в Москву, не вызвав никаких подозрений.

Но, как объяснил мне КРАУС, по этому документу находиться длительное время в каком-либо одном месте опасно и что будет значительно надежней, если я по прибытии в Москву изготовлю из имеющихся у меня чистых бланков документ на имя офицера Красной Армии, находящегося в отпуску после ранения. В Москве я должен был подыскать место для жилья на частной квартире и прописаться по этим документам».

Автор провел дополнительное исследование с целью установления легенды, под которой должен был обосноваться в столице «Герой Советского Союза» Петр Иванович Таврин, и отыскал не только косвенные, но и прямые улики. Для начала вспомним о фотографии, где агент в пилотском шлеме и кожаном летном реглане позирует перед Грайфе, снимающем его на кинокамеру. Сразу отметим, что этот реглан никак не может являться тем кожаным пальто, в котором агент был арестован. Заметим также, что упоминавшееся во многих документах и материалах кожаное пальто Шило-Таврина не было знакомым и привычным всем с давних пор летным регланом. Если бы на агенте в момент задержания было надето именно такое «кожаное комбинированное плащ-пальто типа «реглан» образца 1926 года», это непременно нашло бы отражение в документах. На рассматриваемом же снимке ясно видна авиационная экипировка. Только присутствие на этом же снимке офицера СД не позволяет предположить, что это советский летчик собирается отправиться на близлежащий аэродром и сесть в ожидающий его самолет. Зачем это было сделано? Возможно, чтобы дать агенту возможность освоиться и чувствовать себя свободно в непривычном облачении? Однозначно ответить трудно, но на помощь приходит имеющаяся в судебно-следственном деле фальшивая газетная вырезка с текстом указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями военнослужащих и вольнонаемных лиц «За отличное выполнение специального задания правительства». Все до единого упомянутые в ней люди на описываемый период находились в штате 2-й авиационной дивизии особого назначения (адон), сформированной специально для обеспечения правительственных перелетов. Эта воинская часть достаточно давно обратила на себя пристальное внимание германской разведки, а интерес к ней наверняка усилило привлечение ее самолетов в 1943 году к перелету Сталина на Тегеранскую конференцию и обратно. Попутно следует отметить качественную работу абвера и СД по установлению персонального состава штата дивизии. «Капитан Таврин» значился в этой вырезке как награжденный орденом Красного Знамени в компании летчиков и специалистов наземного персонала явно не зря. Вспомним также о том, что многократные орденоносцы и Герои Советского Союза были наиболее многочисленны именно в ВВС Красной Армии, а также припомним зафиксированное в протоколе допроса общение Таврина с человеком, назвавшимся бывшим летчиком советских ВВС: