Владимир Кузнецов - Вован и Лексус. По ком звонит телефон

Для разговора я выбрал образ сына экс-президента Украины Виктора Януковича, который уже несколько месяцев находился в России. Понятно, что у экс-главы нет возможности использовать правительственную связь для звонка коллеге, а направить сына для неофициального разговора с Лукашенко было бы вполне логично. Я зашел на сайт президента Беларуси, нашел общий телефон Администрации, позвонил и представился дежурному как помощник Виктора Викторовича Януковича. Меня внимательно выслушали, записали мой контактный номер и обещали в ближайшее время перезвонить. Я был уверен, что о звонке обязательно сообщат наверх. Вопрос был только в том, захочет ли Лукашенко говорить с тем, кем я представлялся. Меньше чем через час мне перезвонили из приемной Лукашенко. Я назвался уже самим Януковичем-младшим и еще раз обрисовал свою просьбу. Следующий входящий был от помощника президента. Она сообщила, что передала всю информацию Александру Григорьевичу. Оставалось ждать его ответа. Вечером позвонил адъютант президента Беларуси и сообщил радостную новость: Лукашенко с удовольствием переговорит со мной, но только завтра в 11 часов утра. В условленное время с небольшим опозданием раздался звонок — и адъютант передал трубку президенту Беларуси.

П. — пранкер.

Л. — Лукашенко.

Л.: Добрый день. Виктор, ты извини, что я вчера не позвонил, я очень поздно приехал и думаю, ну че ночью звонить уже.

П.: Да ничего, я вас прекрасно понимаю ( смеется ). У самого отец был некоторое время в таких же ситуациях, когда надо думать в первую очередь не о звонках. Я о чем хотел поговорить…

Л.: Да, да.

П.: У нас есть запасной план — переехать из России к вам на какое-то время, если это будет необходимо.

Л.: Вы, наверно, мое публичное заявление пропустили по поводу Януковича. «Предоставите ли вы ему политическое убежище?» и так далее. Я говорю: «Он меня об этом не просил, во-первых. А во-вторых, он никакой не беженец и бегать никуда не намерен. Ну а в-третьих, не забывайте, что его корни в Беларуси, и вплоть до того, что там есть его деревня, которую он восстанавливал, помогал жителям. Поэтому если он решит вернуться в свою деревню на какое-то время или навсегда, что маловероятно, я, конечно, даже не посмею и противоречить этому». Вот мой был публичный ответ. Поэтому если Виктор Федорович решит на какое-то время приехать в Беларусь или другое будет, это когда встретимся мы с ним, оговорим эти вопросы, другое у него будет решение — я подчинюсь этому.

П.: Понятно. Здесь идут политические игры, и я боюсь, что он может быть разменной монетой — его могут при возникновении определенных обстоятельств отдать в Киев.

Л.: А я всем начальникам в Киеве — и Турчинову, и Порошенко — публично об этом сказал: «Для вас позор, если вы не вернете своего президента в Украину. Это его родина, он должен жить в Украине. Он не совершал никаких преступлений».

П.: Но я боюсь, что они…

Л.: Вы правы, Виктор. Все правильно. Вы должны в этой жизни предусматривать все.

П.: Я боюсь, что они могут с ним расправиться без суда и следствия.

Л.: Вполне возможно… Это противоречит моим принципам: никакой расправы над Януковичем быть не может. Они еще пусть спасибо ему скажут за то, что им головы не поотворачивал всем.

П.: Да, да. Так они его обвиняют, что он там приказал открыть стрельбу, что это все он виноват, руки в крови, это очень отвратительно слушать.

Л.: Что не делал Янукович, так это он не приказывал никогда открывать стрельбу. Если б он открыл стрельбу, то после 10 выстрелов там никого бы не осталось. Поэтому это уже вранье полное. В общем, Виктор Викторович, давайте сделаем так: вы Виктору Федоровичу скажите: первое, чтобы он меньше смотрел телевизор и читал газеты. Второе, если он хочет приехать в Беларусь — пожалуйста, в любое время, только мне за сутки скажите. Мы с ним здесь встретимся. В любом составе. Приезжайте семьей, приезжает пускай один — как он решит. Я в любой момент найду время, чтобы с ним сесть, переговорить, принципиально обсудить вопросы и настоящего, и будущего.

П.: Спасибо, я ему обязательно передам. Я решил сам вам позвонить, потому что не хотел отца в это вмешивать. Я с ним тогда пообщаюсь, потому что за ним, наверное, пристально наблюдают.

Л.: Мы встретим его, где вы скажете, в любой точке. Пускай заранее кто-то приедет: или из семьи, или из его окружения близкого. Кто-то заранее приедет, скажет, какое время, где встретить, чтоб не по телефону. Мы его встретим и обеспечим ему безопасность на самом высоком уровне. Он президент, я не имею права… у нас по закону международному это положено, поэтому вы не переживайте за это. Пускай приезжает, сядем где-то, поговорим.

П.: Мы вам подарим золотой батон, у нас остался еще из коллекции. В знак дружбы.

Л. ( смеется ): Спасибо, Виктор. Спасибо.

П.: Видели, наверное, как они грабили нашу резиденцию, у нас еще остались некоторые вещи.

Л.: Я видел, я предупредил, кстати, Турчинов меня послушался. Они хотели там ее делить-кромсать, а я ему сказал, говорю: «Ты, Саша, имей в виду, что я видел этот дом, эту территорию, она ухоженная. Такого в Киеве нигде нет, где бы зайцы пешком ходили. Если вы это все разрушите — грош вам цена. Никому не продавайте, ничего не разрушайте». Кстати, и я его предупреждал, говорю: «Не очень красиво, когда по чужому дому ходят люди». Ну, им это надо, видимо, для революции, поэтому они там билеты продают и показывают людям территорию эту. Но берегут. В ближайшее время я встречусь с Порошенко, мы договорились. Если будут какие-то пожелания со стороны Виктора Федоровича — мы встретимся, обсудим этот вопрос. В общем, вы выбирайте время и предупреждайте меня за сутки.

П.: Порошенко достаточно адекватный, мне кажется, человек, просто я не знаю, кто щас на него влияет, какие силы вокруг него и будет ли он самостоятелен.

Л.: Я расскажу вам потом, кто влияет, и какие силы, и какой расклад там.

П.: Я понял.

Л.: Я поговорю, если будет у вас это желание. Я расскажу.

П.: Хорошо, я тогда пообщаюсь с отцом. Просто они здесь отрабатывают еще один вариант с Новороссией, думают объединить вот эти Луганскую и Донецкую области якобы в некую Новороссию и, возможно, отца пригласить в качестве одного из руководителей. Тоже как вариант прорабатывается.

Л.: Ну это мы обсудим не по телефону.

П.: Все, будем держать с вами связь.

Л.: Не забудьте, чтобы он меньше смотрел телевизор и читал газет.

П.: Да он российское ТВ в основном смотрит.

Л.: Ну я имею в виду и российское тоже.

П.: Хорошо, обязательно ( смеется ). Все, спасибо большое вам!

Л.: Всего доброго, Виктор! Привет Виктору Федоровичу.

Разговор с Лукашенко состоялся в субботу 14 июня. Я решил повременить с публикацией материала, так как думал через пару дней еще раз переговорить с Александром Григорьевичем по поводу дальнейшей переброски Януковичей в Беларусь. Но каково же было мое удивление, когда в ночь с воскресенья на понедельник в Facebook известного украинского журналиста и вдохновителя Майдана Мустафы Найема (ныне депутат Верховной Рады) появился пост с практически дословным пересказом моего с Лукашенко разговора. Найем описал все это как реальные переговоры Лукашенко и Януковича-младшего. А информацию журналист получил от некого «источника, которому доверяет». Уже утром в понедельник на сайте одного из украинских СМИ появилась сама аудиозапись разговора. Выложена она была отнюдь не мной! Подавался разговор так, будто это никакой не розыгрыш, а реальное общение указанных лиц. Я обратил внимание, что качество аудиофайла, выложенного в украинском СМИ, даже получше моего. И, что самое важное, судя по началу, запись разговора начинается еще до того момента, когда я поднял трубку телефона (файл на пару секунд длиннее моего). То есть записывался этот выложенный в СМИ разговор не с моей стороны. Напрашивается удивительный, но вполне логичный вывод, что президента Беларуси кто-то прослушивал. Возможно, западные спецслужбы. Но эти «слушатели» дали осечку — они не поняли, что с Лукашенко разговаривает совсем не сын Януковича, и приняли разговор за реальный. После чего, возможно, слили материал новым киевским властям. А те в свою очередь, тоже не разобрав подвоха, придали гласности этот «сенсационный» разговор через близкого к ним журналиста Найема.