Брэд Дьюкс - Твин Пикс. Беседы создателя сериала Марка Фроста с главными героями, записанные журналистом Брэдом Дьюксом

Пол Трехо (редактор, 22-я серия):Иногда мы ходили пообедать в местные ресторанчики, и это было необычное чувство, раньше вместе со знаменитостью я не появлялся на публике, а мы там были вдвоем. Она лихачила за рулем. (Смеется.) Мы приходили в ресторан и тихонько садились за столик. Мы располагались, чтобы поесть, а все поворачивали головы и глазели на нас – до этого я никогда не оказывался в такой ситуации. Она рассказывала мне истории о том, как росла, как начинала выступать и сниматься у Вуди Аллена. Это было классно.

Дэвид Патрик Келли:Дайан была просто великолепна. Помню, была у меня сцена с Одри – одна из моих любимых, где она ставит меня на место. Я весь такой интриган, пытаюсь заполучить под контроль бизнес Хорна, а она говорит, что этому не бывать. Благодаря Дайан эта сцена вышла чудесной, как и сцена Гражданской войны.

Особенность Дайан Китон в том, что, будучи актрисой и режиссером, она продвигает идею сильной женщины, и, думаю, эту мысль она внесла и в ту сцену между Джерри и Одри. При всей своей привлекательности ее персонажи предстают сильными личностями. Эти две вещи отнюдь не несовместимы, и очень важны для «Твин Пикс».

В центре внимания сюрреалистичных серий середины второго сезона находятся Бен Хорн и Надин Херли, каждый из них страдает от своего личного экзистенциального кризиса. В попытках справиться с внутренними переживаниями и чувством стыда, они примеряют на себя маски, с которыми смогли бы смотреть в лицо реальности. Погружаясь в нисходящую спираль эмоциональных противоречий, Ричард Беймер делает персонажа Бена куда более многогранным, чем обычный магнат-филантроп.

Дуэйн Данэм:Одной из моих любимых сцен (помимо тех, где снимался Дэвид Линч в качестве актера, что вызывало сильные эмоции) является та, где Ричард Беймер прокручивает пленки с его семьей и основанием отеля «Грейт Нозерн». Он прекрасно передал эмоции, с искренними слезами. Мне очень понравилась его игра. Для меня лучшее кино – это когда ты полностью погружаешься в момент и в действия персонажа. Эта сцена была именно такой. Еще мне нравится та, где он играет в театр теней при свете проектора.

Ричард Беймер:Из всего, что было в сериале, это была самая необычная для меня сцена. Не знаю, что именно произошло, но в тот день внутри что-то щелкнуло, и эта сцена получилась вообще без каких-либо усилий с моей стороны как актера. Такого у меня еще не было. Я не чувствовал, что это игра, в момент съемок. Не думаю, что я когда-нибудь еще так проникнусь моментом (Смеется.)

Дуэйн Данэм:Я снимал видео с отсылкой в прошлое: и машина на пленке (старенькая «вуди» (Woody – машина с элементами деревянной конструкции)) – это ведь моя машина! Мы снимали это на 16-миллиметровку в парке Бальбоа совсем неподалеку от студии в Ван-Найс. Сцена была занятной. Ричард полностью вжился в роль, все были погружены в процесс, все отлично сошлось, и мне очень понравилась эта сцена. Великолепно получилось.

Ричард Беймер:Сцена должна была заканчиваться на том моменте, когда заходит Хэнк. Он говорит: «Бен, ты свихнулся», а потом поворачивается и уходит, и на этом все, снято. Но Дуэйн не стал останавливать съемки, а я все повторял: «Ты свихнулся, Бен. Ты свихнулся!» (Смеется.) Я думал, тут-то он уже закончит съемки, но он этого не сделал. И тогда я, продолжая повторять эти слова, подошел к столу, сбросил с него все, уселся на него и стал показывать пальцами театр теней на экране. Все шло своим чередом. Возможно, Дуэйн подметил, что в тот день я был в особом настроении, и ему хотелось увидеть, во что это выльется. Он мог бы не вмешиваться еще дольше, а я бы занимался своими делами дальше. С моей точки зрения, Дуэйн был одним из лучших режиссеров в сериале.

Психическое расстройство Бена Хорна приводит к тщательно продуманному воссозданию гражданской войны в его офисе, в комплекте с костюмами, игрушечной железной дорогой и фигурками. Эта история также выводит на экран незабываемые моменты для братьев Хорн, и воссоединяет Беймера с его звездным партнером по «Вестсайдской истории» – Рассом Тэмблином.

Марк Фрост:Гражданская война – это мой конек, и это мне пришла в голову идея о том, как Бен воображает себя генералом Робертом Эдвардом Ли. Я имею в виду, Ли – олицетворение безнадежно проигранного дела и обреченного благородства. Было интересно раскрыть Бена в этом плане. Начнем с того, что у Бена просто грандиозная самооценка, поэтому я подумал, что это будет в тему. Можно сказать, это был такой вариант камерной пьесы о том, как у кого-то интересным способом едет крыша. Мы знатно повеселились.

Дэвид Патрик Келли:Сцены Гражданской войны снимались под руководством Ули Эделя и Дайан Китон. Они оба показали себя с хорошей стороны. Я танцевал в конце одной из сцен – не уверен, попало ли это в финальную версию, но было здорово. Был один классный магазинчик для мужчин – «Новая Республика», где я приобрел зеленую фетровую шляпу из кожи бобра. Я принес ее на съемки, и Сара Марковиц одобрила. Это было очень забавно, и, думаю, весь контраст – Гражданская война и этот эксцентричный бизнесмен – был бесподобен.

Сара Марковиц:Мы с Ричардом Беймером постоянно заключали пари. Ричард был убежден, что на телевидении ноги актера показывают крайне редко, так что он на самом деле мог носить хоть тапочки с кроликами, и никто бы не догадался. Поэтому он надевал домашнюю обувь, за исключением тех случаев, когда его ноги точно должны были попасть в кадр, и суть спора заключалась в том, что ни он, ни я ничего не могли сказать режиссеру или оператору о том, брать ли его в кадр целиком или нет. Честно говоря, в основном он оказывался прав. (Смеется.) Не думаю, что он вообще когда-либо проиграл мне в этом споре.

Дэна Эшбрук:Черт возьми, я обожаю Ричарда. Его нельзя не обожать – он артист в самом полном смысле этого слова. Было весело наблюдать за тем, как он изображал помешательство на фоне Гражданской войны. Ребенком мне очень нравились мюзиклы, и «Вестсайд-ская история» была одним из самых любимых. Работать с ним и с Рассом Тэмблином – как это было круто видеть, что они все еще в актерском строю и при этом наблюдать за ними лично. Я обожал находиться рядом с ними.

Джеймс Маршалл:Каждые две-три недели я напевал разные песенки [из «Вестсайдской истории»] за спиной у Ричарда, идя по коридору, что приводило его в бешенство. (Смеется.) Ему это очень не нравилось, но время от времени я не мог удержаться, потому что, благодаря своим родителям, вырос под мюзиклы, беспрерывно игравшие на стереопроигрывателе: ( поет ) «Мария… Самые красивые звуки, которые я слышал». Он медленно-медленно поворачивался и ехидничал: «Я посмотрю, когда Джеймс будет работать с утра, и хорошенько подготовлюсь к этому моменту.» (Смеется.)